Сапфировый перстень - [8]

Хотя, сказать надо, что был человек он благочестивый и богобоязненный, и слава о нем распространилась далеко за вендийскими границами. Почему-то боги не наградили до сих пор его за праведную жизнь. Но неисповедимы пути богов, и недоступны они нашему слабому разуму.

Взмолился купец, воззвал к богам, и Податель Жизни смилостивился над ним и послал ему сына. Не чаял души в нем отец, лучшие мудрецы обучали его наукам, храбрейшие воины воспитывали его дух и закаляли тело. Когда вырос и возмужал юноша, отец отправил сына с караваном, чтобы обучился он делу купеческому, чтобы в надежные руки перешло то, что тяжким трудом, усердием и помощью богов нажито.

Когда покидал сын свой дом, отец надел ему на руку кольцо, которое, в свою очередь, получил от своего отца, тот от своего — в общем, с незапамятных времен переходил этот перстень из поколения в поколение. И сказано было следующее:

— Перстень этот дорог не камнем своим и не видом необычным. Охранит он тебя от невзгод всяческих. Пока мой дар с тобой — будь спокоен, но никогда не снимай его с руки и не отдавай никому.

Перстень, какого-то серебристого тяжелого металла, был необычным: украшали его непонятные знаки, а внутри находился камень дивной красоты — огромный сапфир глубокого синего цвета — как твои глаза», — добавил старик, внимательно посмотрев на киммерийца.

«Сын несколько лет ходил с караванами, обучился ремеслу купца, да так, что известность и достоинства его стали даже затмевать славу отца. Но так и должно быть, слава Великому Митре, ибо если бы не были наши сыновья лучше нас, то так и пребывал бы род человеческий в дикости». Старец опять воздел руки к небесам, как бы желая, чтобы они подтвердили его слова, но ни грома, ни молний с небес не последовало, и рассказчик продолжил:

«И вот однажды пришел он с караваном в Шадизар. Закончил свои дела и направился выполнить поручение отца, передать одному местному вельможе письмо. Встретили юношу приветливо, усадили как дорогого гостя на лучшее место, потчевали изысканными яствами. Когда уже заканчивался пир и гость собирался уходить, в зал вошла дочь хозяина дома, необыкновенная красавица. Что дальше рассказывать? Обычное дело, — вздохнул старик, — сын ничего не жалел для красавицы, влюбившись в нее до беспамятства. Тратил направо и налево свое золото, и очень скоро дошло до того, что у него почти ничего не осталось. Не с чем было даже вернуться к отцу. Тогда он пренебрег запретом родителя, пошел к ростовщику и заложил свой перстень, рассчитывая получить его обратно, когда вновь вернется в Шадизар. Заплатил караванщикам, направлявшимся в Вендию, и они взяли его с собой. Больше никто и никогда не видел ни его, ни этого каравана. Божий промысел неведом смертным. Что с ними произошло: погибли от рук разбойников, а может быть, заблудились в пустыне в песчаную бурю или замерзли где-нибудь на снежном перевале? Об этом можно только гадать. Вот такая история, — подытожил старик, — или сказка, или правда, теперь уж тяжело судить».

— Почему же этот камень не предостерег сына? — спросил киммериец.

— У богов много больших дел, иногда могут и не досмотреть за такими червями, как мы. Да и Сет с Нергалом тоже не дремлют.

— А где же кольцо?

— Оно поменяло многих владельцев и исчезло из виду. Прошло еще много-много лет, и перстень опять всплыл на свет божий, и где ты думаешь?.. Опять в Вендии! Один из предков правительницы Офира то ли получил в подарок, то ли нашел этот камень в развалинах древнего города — точно не знаю, — но известно, что перстень долго переходил в качестве семейной реликвии в этой семье. Совсем недавно при весьма загадочных обстоятельствах он опять исчез.

— Как, совсем исчез? — удивился киммериец.

— Ну нет, не растворился же он в воздухе, — усмехнулся старик. — Сказывали, что его похитил человек, живущий в Шадизаре.

Рассказ Чиндары Хона запомнился варвару. Найти бы этот сапфир, который оберегал своего владельца от превратностей судьбы! Правда, Конан не очень верил во всяческую магию и, в общем, старался держаться подальше от нее, но камень этот в любом случае не помешал бы. Если, скажем, вернуть его обратно в семью правителей Офира, то награда окажется немалой; а если он захочет к тому времени променять вольную жизнь на службу, то, пожалуй, и хорошую должность в армии удастся занять. И вот, слава Митре, он в том городе, где у кого-то, должно быть, хранится до сих пор этот удивительный перстень.

Глава третья

Тебе должно быть впору, — прервал его приятные думы возвратившийся Ши Шелам. Действительно, и зеленые шелковые шаровары, и отличная — похоже, новая — рубаха, и безрукавка, не такая цветастая, как у привратника, встреченного вчера, но вполне приличная — все подошло, как будто специально сшито для Конана.

— Взял в лавке у Шелудивого Нарбека, — пояснил замориец. — Он держит много тряпья, народ разный попадается, видишь, и для такого громилы, как ты, нашлось.

Закончив с переодеванием, они собрались выйти прогуляться по базару да зайти к Абулетесу — там Ши Шелам должен был встретить кое-кого, переговорить о вступлении киммерийца в шайку. Конан решил не брать с собой меч, а ограничиться кинжалом — дел никаких не намечалось, да и Ши Шелам как-никак в этих местах считался своим человеком.