Сапфир и золото - [73]

Варгод ласково похлопал дочь по плечу:

— Не бойся. После свадьбы вернётесь в наш замок, а уж я прослежу, чтобы он тебя не обижал. Ты, главное, наследника роди, а уж там, если не захочет с тобой жить, так и пусть идёт на все четыре стороны. Но я думаю, что он тебя полюбит.

— За что ему меня любить? — горько воскликнула Юрма, прижимая портрет к груди.

Принцесса была неглупа и понимала, что это мезальянс, о котором на века вперёд будут слагать легенды. Но как же прекрасен был этот принц с портрета! Щёки девушки разгорелись, и она потупилась.

И вот в тот самый день, когда нужно было отправляться в Тридевятое королевство на свадьбу, короля Варгода свалил приступ подагры. Лекарь мог только немного облегчить его страдания, лекарство от подагры ещё не изобрели. Но и без того стало ясно: король Варгод на свадьбу поехать не сможет. Министры, посоветовавшись, решили отправить принцессу одну — в сопровождении лакеев, фрейлин и кормилицы. Свадьба должна состояться, несмотря ни на что!

Юрма плакала, не хотела ехать без отца. Варгод ласково уговаривал её не упрямиться и уговорил. С принцессой отрядили шесть стражников, двух лакеев, четыре фрейлины и одну кормилицу — достаточное сопровождение, чтобы не заскучать в пути и не бояться каких-либо происшествий. Вся эта пёстрая компания погрузилась в четыре кареты. Варгод на прощание дал принцессе письмо к королю Тридевятого королевства, в котором объяснял, отчего не смог приехать на свадьбу.

Кормилица ехала в одной карете с принцессой и развлекала её сказками и песенками. Юрма не смеялась, глаза её были красны от слёз, но портрет жениха она из рук не выпускала.

— Ну что ты, деточка? — жалостливо спросила кормилица, гладя принцессу по руке.

— Он меня ни за что не полюбит, — уверенно сказала Юрма, показывая кормилице портрет Голденхарта. — Такой красивый юноша!

— С лица воды не пить, — возразила кормилица, глядя на портрет и качая головой. — Когда он узнает тебя получше, то непременно полюбит. Кто бы ни полюбил такую кроткую девушку!

Принцесса только ещё больше расстроилась, услышав это.

Между тем они уже покинули Южное королевство, которое было столь мало, что всадник мог бы доехать от одного его края до другого за неполный день. Дорога сначала пролегала через поля, потом через горы, и вот наконец королевский кортеж выехал к лесу. Здесь была развилка, обе дороги шли в одном направлении, но одна огибала лес, а другая продиралась через него, причём лесная дорога выглядела гораздо надёжнее окружной. Кормилица велела стражникам разделиться и пробежаться по обеим дорогам, чтобы решить, какой ехать. Первыми вернулись те, что исследовали лес. Они сказали, что дорога широкая и тянется ровно, проехать по ней не составит труда, даже если две кареты пойдут в ряд. Вернувшиеся с окружной сообщили, что дорога размыта дождями и разбита, а глубокие ямы не позволят каретам проехать дальше, чем на милю.

— Как ни погляди, а придётся ехать через лес, — недовольно сказала кормилица. Лесные дороги, она знала, были опасны. На них могли встретиться разбойники или дикие звери. Поразмыслив, она отправила стражников вперёд: пусть идут, смотрят по сторонам и каждые несколько минут докладывают, что видели или слышали.

Как ни странно, ни разбойников, ни диких зверей стражники не увидели. Встретился им только лось, который задумчиво брёл через дорогу, волоча длинные нелепые ноги, но не обратил на них никакого внимания, да несколько весёлых белок сломя голову носились по деревьям и кидались друг в друга шишками. Стражник погрозил им кулаком, потому что случайно прилетело шишкой и ему по лбу. Белки попрятались.

Между тем смеркалось. В лесу темнело быстро, не то что на открытых пространствах. Лошади начали спотыкаться, упрямиться. Пришлось бы заночевать прямо в лесу, но тут вернулись стражники и сообщили, что впереди, буквально в ста шагах, стоит дом, в окнах которого горит свет. Должно быть, сторожка лесника или охотника: конёк дома украшен рогами благородного оленя.

— Попросимся на ночлег, — решила кормилица.

Лошадей кое-как удалось уговорить, они неохотно переступали копытами, пока кортеж не въехал во двор лесного дома.

Дом был большой, двухэтажный, в окнах горел свет, в полураскрытых ставнях трепетали белоснежные занавески, наличники окон и дверь сияли киноварью. Из печной трубы вился дымок, доносился до одури вкусный запах похлёбки.

— Прямо-таки домик лесной феи! — ахнули сентиментальные фрейлины.

Кормилица оглядела дом. Он ей ничуть не понравился: рога на коньке не вписывались во всю эту красоту, они были страшные и облезлые. Но она всё же поднялась на крыльцо и постучала в дверь. Юрма стояла позади неё, дальше — вереницей фрейлины и все остальные.

Занавески на окне дрогнули, за ними мелькнула какая-то тень, потом дверь тихонечко приоткрылась, и наружу выглянула девушка. Стражники разом охнули или ахнули, они и сами не поняли. Девушка была прехорошенькая! У неё была ослепительно белая кожа и чёрные как смоль волосы. Платье было хоть и простого фасона, но из сказочно красивого материала: оно переливалось, как перо павлина, всеми оттенками синего и зелёного.