Сапфик - [102]

Кейро поднимался по лестнице, как альпинист взбирается по осыпающемуся склону. Вся центральная секция провалилась, и когда он попытался ухватиться за ступеньки повыше, их края начали крошиться под его пальцами.

Финн и Джаред с тревогой наблюдали за ним. В вышине над зданием гремел гром, откуда-то издалека, от конюшен, доносились крики стражников, выгонявших людей за пределы замка, слышалось ржание лошадей и клёкот ястреба.

Запыхавшийся голос за спиной Финна произнёс:

— Сэр, мы опустили мост и всех вывели.

— Ты тоже уходи, — откликнулся Финн, не отрывая глаз от Кейро, осторожно балансировавшего между балюстрадой и упавшей стенной панелью.

— Королева, сэр. — Ральф утёр потное лицо грязным лоскутом, который, наверное, когда-то был носовым платком. — Королева умерла.

Наверное, Финн должен быть испытать потрясение, но сначала он почти ничего не почувствовал. Джаред печально склонил голову.

— Вы теперь король, сир.

«Неужели вот так просто?» — удивился про себя новоявленный монарх, но вслух сказал лишь:

— Ральф, тебе пора.

Старый слуга не пошевелился.

— Я бы хотел остаться и помочь, сир. Спасти леди Клодию и моего хозяина.

— Не уверен, что теперь есть какие бы то ни было хозяева, — еле слышно отозвался Джаред.

Кейро тем временем оперся о шаткую балюстраду, сухое хрупкое дерево затрещало под тяжестью его тела.

— Осторожно! — крикнул Финн.

Кейро что-то ответил, но слов было не разобрать. Затем он сгруппировался и прыгнул на лестничную площадку, перелетев через две ступеньки.

Он вцепился в бугристый край обеими руками, и тут лестничный пролёт, на котором он только что стоял, обрушился с ужасающим грохотом, подняв тучи пыли. Изъеденные червём балки, кувыркаясь, полетели в лестничный проём, покатились по залу.

Пыль слепила глаза. Кейро подтянулся и, напрягая мышцы, попытался взобраться на площадку. Наконец ему удалось опереться на одно колено и он с облегчением упал на ровную поверхность.

Он кашлял, пока по испачканному лицу не потекли слёзы. Затем склонился над краем, глянул вниз, но увидел лишь клубы пыли и мусора. Он поднялся на ноги, преодолевая боль в уставших мускулах.

— Финн? — позвал он. — Финн? Джаред?

«Он или окончательно чокнулся, или ничего не соображает от кетта», —  подумала Аттия.

Рикс стоял перед своими зрителями, излучая абсолютную уверенность в себе. И люди впились в него взглядами — сбитые с толку, взволнованные, алчущие правды. Но в этот раз Тюрьма тоже была его зрителем.

— Ты обезумел, Узник? — спросил Инкарцерон.

— Почти наверняка, отец мой, — ответил тот. — Но если у меня получится, ты возьмёшь меня с собой?

Инкарцерон выплюнул смешок.

— Чтобы у тебя получилось, ты на самом деле должен быть Тёмным Чародеем.  Но ты же фальшивка, Рикс. Лжец, шарлатан, мошенник. Ты надеешься облапошить меня?

— И в мыслях не было. — Рикс бросил взгляд на Аттию. — Мне понадобится моя прежняя помощница.

Он подмигнул, и прежде чем Аттия успела придумать какой-то ответ, повернулся лицом к толпе и шагнул к краю пьедестала.

— Друзья мои, — начал он. — Добро пожаловать на демонстрацию величайшего из моих чудес. Вы думаете, что увидите иллюзию. Вы думаете, я стану дурачить вас с помощью зеркал и хитроумных устройств. Но я не фокусник. Я — Тёмный Чародей, и я покажу вам истинную магию, магию звёзд.

Толпа ахнула в унисон, и Аттия вместе со всеми.

Он поднял руку. И на ней была перчатка! Кожаная, тёмная, как ночь, вспыхивающая  крохотными искрами.

Клодия за спиной Аттии сказала:

— Я думала… Только не говори мне, что у Кейро ненастоящая.

— Нет, конечно. Это реквизит, всего лишь реквизит.

Но сомнение проникло в душу Аттии, словно стылый нож. Когда имеешь дело с Риксом, невозможно понять, что у него настоящее, а что нет.

Он очертил над головой полукруг, и снег прекратился. Воздух начал теплеть, на потолке замерцали радужные огни. Это дело рук мага? Или просто Инкарцерон решил развлечься и подыграть?

Но какой бы ни была правда, люди пришли в смятение. Они поднимали глаза к потоку, кричали. Некоторые пали на колени. Некоторые в испуге отпрянули.

Рикс словно стал выше. Странно, но на его обычно грубом лице появилась печать благородства и величия, а безумный блеск в глазах сменился священным пламенем.

— Здесь столько печали, — молвил он. — Столько страха.

Вся эта болтовня была частью его обычного спектакля. Но отдельные фрагменты звучали иначе и не в том порядке. Как будто кто-то повернул калейдоскоп его разума и стёклышки сложились в новый узор.

— Мне нужен доброволец, —  сказал он тихо. — Тот, кто готов обнажить глубочайшие свои страхи. Кто желает открыть душу перед моим взором.

Он посмотрел вверх .

По статуе побежали белые огоньки.

— Тогда добровольцем стану я, — откликнулся Инкарцерон.

Сначала Кейро слышал лишь собственное сердцебиение и грохот падающих балок.

Потом раздался голос Финна:

— Мы в порядке.

Названый брат выбрался из ниши в стене.

Невидимый за его спиной Ральф спросил в отчаянии:

— Но как же мы поднимемся? Я не представляю…

— Есть способ, — хрипло ответил Кейро, и из темноты на плечо Финна упал конец пурпурно-золотистого шнура.

— Это безопасно?

— Я привязал его к ближайшей колонне. Сделал всё что мог. Ну, давайте же!