Саня Дырочкин — человек общественный - [28]
И вдруг спросил:
— Ю. П. — это пароль? Юные пионеры?
Я рассмеялся:
— Ну даёшь, Севка! Ю. П. — это же подпись, Юрий Петрович.
Севка хлопнул себя по лбу.
— Склероз! — признался он.
На первой же перемене мы стали сообщать ребятам главную новость. Отзывали по одному в сторонку и шёпотом предупреждали, что сегодня в шестнадцать быть у ворот стройки. Всё это, конечно, по большому секрету от Люськи.
На второй перемене вся звёздочка с таинственными лицами расхаживала по коридору, отворачивалась от Удаловой. И когда Люська что-то пыталась узнать, мы перемигивались и подавали друг другу тайные знаки.
— Подумаешь, воображалы! — начала нервничать Люська. — Чихать я хотела на ваши секреты! Мои секретики поважнее!
— Посмотрим, — не удержался Байкин, — как ещё запоёшь, когда узнаешь?! Будешь сама к нам проситься — не примем!
— Я проситься?! — рассмеялась Люська. — И не надейся! Нужны вы мне, как рыбке зонтик!
И она показала нам фигу.
— Да переводи, переводи своих старушек! — дразнил её Севка. — Переводить людей, которые сами ходят, — глупее дела не нашла.
И всё же любопытство оказалось сильнее Люськи. Она старалась подслушать наши переговоры. Тайна и наши лица ей не давали покоя.
Севка счастливо улыбался. Да разве один Севка?! Сияли все, каждому не терпелось начать настоящее дело!
Собрались без двадцати четыре, боялись опоздать. Девчонки нарядились, словно на праздник. У Бойцовой из-под пальто торчал край голубого платья. У Майки виднелся белоснежный передник. Мишка и Севка притопали в наглаженных брюках. Впрочем, и у меня ничего не нашлось дома, кроме обычного школьного костюма.
— Вы что, на концерт собрались? В театр?! Разрядились! — налетел я.
— Но у меня ничего нет для стройки, — виновато объяснила Татка. — У папы, правда, есть тулуп для рыбалки, но тулуп больше меня вдвое.
— Интересно, что же нам предстоит делать? — гадал Фешин. — Жаль, что никто не захватил строительного инструмента.
Федя буркнул:
— Не волнуйся, лопаты на стройке найдутся.
Он стоял в чёрном свитере и стареньких брюках — было видно, что этот человек пришёл трудиться.
Севка стал оправдываться:
— Я дома искал лопаты, но у дедушки из инструментов только есть арифмометры и счётные линейки, ещё маленький компьютер. А вот с лопатами у нас плохо.
Мишка перебил Севку:
— Ну неужели мы будем только выносить мусор?! Я был бы рад что-нибудь всё же построить.
— Что здесь строить? — спокойно сказал Поликарпов. — Всё построено, и неплохо. Всё здесь нормально.
Мишка не сдавался.
— А почему бы не прибавить парочку труб на крыше? — Он критически осмотрел дом.
— Не трубы это, а воздуховоды, — объяснил Федя. — И воздуховодов ставится ровно столько, сколько для этого дома нужно.
Серьёзный человек этот Поликарпов. Всё знал о строительстве.
А Севка сделал вид, что не слышал объяснений Феди.
— Вот было бы отлично поработать на крыше! Виден весь город! Может, и Муринский ручей с крыши виден?! Считаю, на крыше — самая полезнейшая работа!
— А я бы не только на крыше согласился, — размечтался и Фешин. — Мне очень нравится дом красить…
Он говорил так, будто бы всю жизнь дома красил:
— Сидишь в деревянной люльке и машешь кистью.
— Почему бы не повисеть в люльке, — соглашался Байкин. — Повисеть можно.
Мы вошли в ворота. Перед нами возник строительный вагончик, а за ним — дом. Огромный, серого кирпича, он, словно богатырь, заслонял собой набережную, спуски к реке, кромку берега.
Тишина поражала. Как-то забылось, что сегодня суббота. У деревянных ступенек в вагончик мы остановились. Я взбежал на крыльцо, постучался.
Ребята ждали.
Дверь распахнулась, и на пороге возник наш Юрий Петрович, улыбающийся, в рабочих брюках и в куртке, в руке он сжимал рукавицы.
— Салют рабочему классу! — поднял руку Юрий Петрович, поприветствовал всех.
— Салют! — ответил ему Байкин, как старый знакомый.
Юрий Петрович спрыгнул с верхней ступеньки, обошёл всех, пожал руки.
— Ну, помощники, что скажете? — спросил он. — У кого какие есть мысли?
Ребята молчали, все ждали мыслей от Юрия Петровича.
Байкин не выдержал:
— Хотелось бы что-то самим построить.
— Построить? — улыбнулся Юрий Петрович.
— Ну, не обязательно строить, — уточнил Мишка Фешин, — но если бы можно было повисеть в люльке под крышей, поработать кистью, я бы не отказался от такого дела.
Юрий Петрович с вниманием поглядел на Мишку.
— А бульдозеристов, случайно, среди вас нет? Стройке нужны водители на бульдозер.
— Случайно нет, — сказал Мишка.
— Жа-аль! — огорчился Юрий Петрович. — А я-то думал, может, Всеволод?
Севка признался:
— И я что-то с бульдозером не очень.
— Тогда, пожалуй, будем делать то, что умеем? — предложил Юрий Петрович.
— Пожалуй, так лучше, — согласился Байкин.
В вагончике было просторно, хорошо натоплено, чисто. Под потолком висела яркая лампа, освещая стол из струганных досок и такие же простые лавки. Видно, строители сами смастерили мебель.
Из коридорчика были два входа — в мужскую и женскую раздевалки.
— Звёздочка вся, надеюсь? — спросил Юрий Петрович.
Мы виновато молчали.
— Одной нету… — угрюмо сказал Фешин.
— Причина?
Ну как коротко ему всё расскажешь?!
— Та-ак, — по-своему понял Юрий Петрович, и мне показалось, что очень он от этого огорчился. — Так, — повторил он, — жалеть лентяев не будем.
