Санта читает любовные романы - [15]

Ну, бедняки не могут быть разборчивыми. Бесцельно он обгладывал яблоко. Хантер умирал от голода.

Этих замороженных обедов недостаточно для него, даже несмотря на то, что Мэй отдавала ему каждый вечер две упаковки «Tiny Cuisine».

Серебристый взгляд блуждал по окну. Этим утром снег прекратился, но на улице по-прежнему была настоящий кавардак. Ни единого шанса добраться до автомобиля. По крайней мере, без рабочих и снегоочистителя.

Хантер взглянул вниз на свою одежду. Утром Мэй раскопала у себя пару черных тренировочных штанов, после того, как он обнаружил, что красный бархатный костюм стал сейчас свободно стоящей скульптурой. Они облегали Хантера как вторая кожа и доходили всего лишь до середины икр, но Хантер был полон решимости утрамбоваться в них.

Слабый цветочный аромат от штанов вызывал воспоминания о Мэй. Тот факт, что он в них, окруженный приятным запахом, заставлял его…выдаваться. Еще более ужасной ситуацию делал тянущийся материал.

Хантер потер переносицу, желая, чтобы это было что-то иное. Что-нибудь Мэй.

Этим утром она прижималась к его спине, используя его плечо, как подушку под щеку. Одна из ее маленьких ручек обвилась вокруг талии Хантера, чтобы успокоиться, распростершись на низе живота, прямо на поясе шорт.

Во сне его рука накрыла ее, чтобы убедиться, что она не покинула бедствующую часть. Он проснулся от неудобства и здорово помучился, освобождаясь так, чтобы не разбудить ее.

Воспоминаний только лишь об этом было достаточно, чтобы снова завести его.

Расстроенный, он схватил книгу. С названием «Дикая одержимость». Хантер быстро отбросил ее и поднял другую. «Победа рыцаря». Звучало достаточно безобидно.

Он принялся за чтение.

Мэй украдкой посматривала на Хантера с другой стороны комнаты.

Он был поглощен книгой и, казалось, не обращает ни малейшего внимания на нее.

Хорошо.

Ее рука медленно двинулась к пачке бумаг на коленях. Стопка скрывала наполовину съеденную упаковку «M&M's», которую Мэй нашла этим утром в самом низу своей сумочки.

Она была ужасно голодна.

В отчаянии она схватила трофейную упаковку и вытащила маленький обнаруженный клад.

Таясь, она схватила маленький пакетик, подцепляя пальцем крошечную покрытую глазурью драгоценность. Бросив в сторону Хантера еще один взгляд, чтобы убедиться, что горизонт чист, она по-тихому поднесла кусочек рая ко рту, где посасывала его минут пять, смакуя каждую молекулу.

Когда конфетка исчезла, глаза Мэй расширились от шоколадного удовольствия.

Хантер все еще был занят книгой. И выглядел чертовски хорошо, возмущенно подумала она. Эти черные тренировочные штаны были ошибкой. Вместо того, чтобы прикрывать его и скрывать соблазн из виду, они, казалось, творят совершенно противоположное. Прилипчивый материал обрисовывал каждый мускул на его сильных бедрах.

Каждый мускул.

Мэй обмахнулась листком бумаги. Хантер был мужчиной хоть куда.

Она примерилась к следующей M&M’синке.

— Что ты ешь?

Голова Мэй дернулась вверх, лицо виновато заполыхало.

— Что?

Хантер прищурил серебристые глаза.

— Не «чтокай» мне — ты достала что-то, припрятанное под этими бумажками. Что там? — Он бросил свою книгу. Поднявшись на ноги, начал подкрадываться к Мэй.

Она не знала, почему сделала то, что сделала.

Должно быть, из-за маленького бесенка за своим плечом.

Она честно взглянула в глаза издателю и, разомкнув губы, высунула язычок, выставляя напоказ желтую M&M’синку на нем.

Это подействовало как развевающийся красный флаг для быка.

Хантер набросился на нее.

Взвизгнув, Мэй вылетела из кресла и бросилась прочь. Бумаги и упаковка конфет, лежавшие на коленях, свалились на пол.

Хантер на секунду остановился, чтобы подхватить пустую упаковку из-под «M&M's». После чего повернулся и обратил свой взгляд на Мэй.

— Последняя, — Мэй подразнила конфеткой во рту.

Хантер сделал выпад в ее сторону.

Если бы она не прижималась спиной к стене, она смогла бы убежать.

Его ладони уперлись по обе стороны от нее. Он прижал ее к месту нижней половиной тела. Даже через джинсы у Мэй не было проблем с ощущением твердости, прижимающейся к ней. Дыхание застряло у нее в горле.

Она взглянула вверх, на его лицо. Прядь красновато-коричневых волос упала ему на лоб, придавая лицу определенно распутное выражение.

Когда он склонил голову, Мэй заметила, что, он, казалось, больше не вспоминает о конфетке. Из-за вспышки в серебристых глазах, можно было подумать, что Хантер решил заменить одно удовольствие другим.

Мэй пискнула, звук исказился из-за конфеты во рту.

— Хантер, тебе нельзя…

Его губы испепелили ее.

Не было другого способа описать это.

Горячее пламя обожгло ее от центра тела до пальчиков на ногах. Которые начали поджиматься.

Мэй застонала ему в рот. Был только один мужчина, когда-либо заставлявший поджиматься ее пальцы… и то, далеко не так, как сейчас.

Хантер убрал одну из ладоней со стены и обхватил затылок Мэй, прижимая ее к себе. Он усилил поцелуй, скользнув языком меж ее слегка приоткрытых губ. Погружаясь глубже и глубже каждым проникающим толчком, он заставил ее открыть рот шире, чтобы принять его…

Он погрузился в нее с грубоватым умением, ни слишком просто, ни слишком искусно. Движения были незамысловаты и необузданны. Он тщательно исследовал ее, оставляя ее полностью бездыханной и желающей его еще больше.