Санта–Барбара III. Книга 1 - [8]

— Пойдем, Мейсон, пойдем, мне как‑то не по себе.

— Ричард, перестань, все в порядке, не волнуйся. Мулатка немного грустно посмотрела вслед Мейсону.

Ей был приятен этот привлекательный мужчина с очень грустным лицом. Но когда он улыбался, его лицо преображалось: оно становилось открытым и радостным. А вот его спутник показался мулатке занудливым и строгим, как пастор.

«Ходить в такую жару в черном костюме, — подумала мулатка, — может себе позволить только очень мрачный человек».

Дик Гордон, отойдя в сторону, положил свой кейс на перила ограждения и нервно забарабанил по крышке пальцами.

— Чего ты нервничаешь? — вновь спросил Мейсон.

— Меня не покидает чувство, что за нами кто‑то следит.

Мейсон огляделся. Но ничего подозрительного не заметил, хотя он буквально ощупал взглядом всех, к го находился от них недалеко. Единственный, кто показался ему немного подозрительным, был мужчина, который сидел с газетой на кожаном диване, бросая поверх нее недовольные придирчивые взгляды. Но тут же к нему подбежал мальчишка, и они принялись весело о чем‑то спорить. Мужчина отложил газету и буквально на глазах преобразился.

— Все это ерунда, — уверенно произнес Мейсон. — Если так боишься, отдай кейс мне.

Дик Гордон опасливо посмотрел на Мейсона.

— Нет, я оставлю его при себе, так мне будет спокойнее.

— Как знаешь, только я что‑то не вижу, чтобы ты был спокоен.

Дик Гордон наконец‑то улыбнулся.

Увидев эту улыбку Мейсон решился спросить:

— Ты что, Дик, не доверяешь мне?

Вместо ответа мистер Гордон запустил руку в карман пиджака и извлек два ключа, нацепленных на одно колечко.

— Видишь эти ключи? — спросил Ричард Гордон.

— Я еще не ослеп.

— Ты знаешь, от чего они? — шепотом спросил Ричард.

— Думаю, от твоего сейфа.

— Вот именно. Только не от того, что стоит у меня в конторе и не от того, что находится у меня дома. Это ключи от банковского сейфа. Я поместил туда все бумаги по этому делу. Там лежит еще несколько важных документов.

Мейсон с уважением посмотрел на маленькие ключи, поблескивающие в пальцах своего приятеля.

Тот дрожащими пальцами судорожно снял один из ключей с кольца.

— Вот, — протянул он его Мейсону, — держи.

— Ты говоришь так, Дик, будто собрался тут умереть. Тогда отдай мне оба ключа.

— Нет, Мейсон, я еще собираюсь пожить, но я хочу быть уверенным в завтрашнем дне. Мне будет спокойнее, если один из ключей будет находиться у тебя.

Мейсон открыл свой бумажник и спрятал ключ. Объявили рейс на Нью–Йорк. Формальности не заняли много времени, ведь вещей у них почти не было.

— Почему мы летим вторым классом? — поинтересовался Мейсон, входя в салон, — ведь я думаю, расходы за счет клиента?

— К сожалению, других билетов не было. Ричард Гордон устроился возле иллюминатора, а

Мейсон занял место рядом с ним. Через четверть часа «боинг» разбежался по взлетной полосе и взмыл в безоблачное небо.

Гордон немного успокоился, отстегнул ремень. Он раскрыл свой кейс и принялся просматривать бумаги. Очки поблескивали на его лице. Он изредка давал какой‑нибудь документ Мейсону, тот пробегал его глазами и авторучкой делал небольшие пометки на полях.

— Дик, почему с этим делом обратились именно к тебе?

Стюардесса предлагала напитки. Мейсон приветливо улыбнулся молодой девушке и отказался от выпивки. А вот Ричард Гордон взял бокал с красным вином и принялся пить мелкими глотками.

— А как же твое сердце? — улыбнулся Мейсон.

— От этого ему хуже не будет.

— Но и лучше тоже не станет, — заметил Мейсон.

— Когда прилетим в Нью–Йорк, я тебе обещаю, что больше к спиртному не прикоснусь. Просто я немного волнуюсь и хочу унять свой испуг.

— Ты что, боишься летать в самолетах?

— Мейсон, у меня такое чувство, что я какую‑то большую часть своей жизни провел то в самолетах, то в зале суда.

— Я тебя понимаю, — Мейсон улыбнулся, — ведь твои клиенты живут в разных концах штатов.

— Да, мне часто приходится с ними встречаться и не всегда они приезжают ко мне зачастую мне приходится навещать их, чтобы утрясти кое–какие проблемы.

— Дик, — Мейсон придвинулся к своему напарнику, — как у тебя дела?

— Что ты имеешь в виду?

— Конечно же не службу, на службе у тебя все прекрасно.

— Да, насчет работы я не жалуюсь.

— Я имею в виду, как у тебя дела дома?

— Дома? Вроде бы все прекрасно. В последнее время меня беспокоят только дети. С женой все прекрасно, Саманта меня понимает с полуслова.

— Завидую тебе, — бросил Мейсон. — А что у тебя с детьми, какие‑то проблемы?

— Да нет, и проблем, в общем, особых нет, но знаешь как с ними… Вечно им что‑то не так, вечно у них какие‑то нелады. Они даже ссорятся между собой, выясняют свои политические взгляды, взгляды на жизнь… Младший похож на Саманту, он вспыльчивый и нетерпеливый, а старший — спокойный. Вот они и ссорятся. То одному что‑то не понравится, то другому. На прошлой неделе они принялись спорить о политике и так сцепились, Мейсон, что втянули и меня, и Саманту. Мы даже с женой перессорились из‑за них. А потом они совершенно спокойно помирились и уехали на уикенд, а мы с Самантой остались дома злые друг на друга, злые на них.

— Но вы же помирились?

— Конечно помирились. Саманта ужасно обрадуется, увидев тебя, Мейсон.