Санаторий доктора Волкова - [43]

— Делай что хочешь, — раздалось из спальни. — Оставь меня в покое!

— Для чего же сердиться, Зина? — Виктор Сергеевич заглянул в холодильник и закричал снова: — Зина, но сыра уже нет!..

— Нет так нет, — был равнодушный ответ из спальни.

— Ты подумай, Олег, — хмыкнул Виктор Сергеевич, — шофер «скорой помощи» и наша хирургическая медсестра награждены премией, а я работаю день и ночь и даже больше и — ничего! Между прочим, — он наклонился к Олегу поближе, — хирургическая наша медсестра весьма нравится главврачу...

— Виктор! — загремело из спальни. — Замолчи немедленно! Люди награждены, потому что они действительно работают. Ты слышишь: действительно!

Олег еще раз дотронулся до кармана курточки.

— Ты мне что-то хочешь сказать? — насторожился Виктор Сергеевич. — Ну? Я слушаю.

— Нет, — твердо сказал Олег. — Я просто попрощаться хотел. — Он взял на плечо Гешку и легонько подтолкнул в коридоре Аленку: пока, мол. — До свидания. Осенью приеду.

Плотно закрыв за собой дверь, побежал к себе на девятый этаж. Нечего этому Айболиту доказывать. Пусть себе живет так... пусть! Такой ничему не поверит!

Войдя к себе домой, он сразу понял: у них Нина Эдгаровна. И Гешка на плече у Олега чихнул. Такие уж духи у Нины Эдгаровны необыкновенные, пронзительные.

— Олег, — выходя из кухни, прожурчала Нина Эдгаровна серебряным голоском. — Я только вошла. Мама мне дала ключ и поручила накормить тебя ужином. Она придет очень поздно.

— Почему?

— Хочет закончить всю работу перед отъездом. Бедненькая! Ничего себе отпуск! Вместо деревенского молока и покоя ехать в эту пустыню в эту жару и пыль... Вечно мужья что-то придумывают. — Она усмехнулась. — Мой тоже зовет к себе в Арктику. Нет уж, увольте! В такой холод! Что ты на меня так уставился, Олег? У меня помада размазалась? —

Она зажгла свет в коридоре и поглядела в зеркало. — Нет... у меня всегда все в порядке! — Она поправила белокурые локоны на плечах. — Почему ты на меня так смотришь?

— Вы сказали — в пыль и в жару? — наконец-то смог выговорить Олег. Что такое, о чем она говорит? Ведь это значит...

— Конечно! — воскликнула Нина Эдгаровна. — Вы едете в пустыню! Я вам помогу, конечно, с отъездом, я обещала маме, раз мы подруги, но... — Она пожала плечиками. — Неразумно! Ее Кислицын прислал телеграмму и она готова сразу же лететь к нему! А все наши планы кувырком!

Значит, телеграмма все же была! Но кто ее принял и как она попала к маме? И что там такое написал отец, отчего мама сразу переменила решение? Вот это новость...

— А где телеграмма? — как можно спокойнее спросил Олег, стараясь ничем не выдать себя. — Хочу поглядеть.

— Он прислал к ней в издательство. Что-то там насочинял, насочинял... Вы едете в пустыню! — трагическим голосом закончила Нина Эдгаровна.

Неудержимо захотелось сорваться с места, сделать стойку на руках или сплясать какой-нибудь лихой танец, чтобы задрожал и закачался дом, но он сказал по-взрослому спокойно, даже слишком спокойно:

— Раз надо — поедем и в пустыню. Папа зря не позовет.

Вот так фокус! Папа дал телеграмму маме на службу. Вот это да! Привет Шпанькову, где никогда не проходила линия фронта! Только бы все это оказалось правдой!

Нина Эдгаровна еще раз поправила свои локоны.

— Тебе нравятся, Олег, светлые волосы? Какой цвет тебе нравится?

— Мне все равно, — покраснел Олег. — Какая разница!

— У вас в классе каких девочек больше?

— Разных полно. Черные, рыжие. Беленьких нет.

— Настоящих блондинок мало! — заметила Нина Эдгаровна и пошла на кухню. — Чем тебя кормить? Мама говорила, что ты обожаешь котлеты. Я купила фарш. Сейчас, только фартук надену и буду стряпать. — В ее устах это слово прозвучало как-то нелепо. — Займись чем-нибудь пока.

— Хорошо! — Олег пошел к себе в комнату. Столько событий за сегодняшний день!

Он вынул из кармана курточки переписанные письма Жаворонкова и вложил их в альбом Волкова. Это лучший подарок для отца.

Антуан де Сент-Экзюпери белозубо улыбался со стены. Великий писатель и настоящий солдат. Ничего не надо про него выдумывать! Разве можно еще прекрасней прожить свою жизнь?! Пора уже стать взрослей, как сказал ему отец, пора понимать жизнь и поступки взрослых...

В комнату вошла Нина Эдгаровна. В мамином фартуке, заштопанном и застиранном, она все равно выглядела, как королева.

— Ну, Олег, пора мыть руки! Что это за альбом? Какие красивые буквы ты вывел... — Она вдруг замолчала.

На альбоме было выведено: Б. Ф. Волков.

— Он погиб как солдат. Лучший папин друг!

Присев к столу, она склонилась над альбомом и стала медленно переворачивать страницы. Впервые Олег заметил, что волосы Нины Эдгаровны у самого пробора совершенно седые.

— Твой папа не мог дружить с Волковым. Он был еще таким, как ты, когда мы школу кончили.

— Ну и что? Все равно он его друг!

— Это я с Борисом из одного класса.

— Правда, что весь ваш класс погиб? Весь-весь?

— Да. Это я узнала на сборе в школе. Три года назад. Там я и познакомилась с твоим папой. Он сразу же спросил меня о Белочке. Я случайно знала, что она в Киеве, замужем за одним известным артистом. Твой папа сразу попросил меня написать ей. Ему нужны были выписки из дневника.