Самый сумрачный сезон Сэмюэла С - [13]

Сэмюэл С. останавливается на хорошо знакомой улице. Свежесть, прощальная летняя дымка, запах венской зимы, появляющийся с наступлением сумерек. Ветер становится порывистым. Изготовитель люстр в белом переднике у окна медленно превращается в призрак Абигайль, ее маленького ладного тела. Американской девушки, которая собралась позаниматься домоводством. И как она называла его: Сэм. Наверно, он сильно отстал от жизни со своими убеждениями, что все жены корячатся на кухне над кастрюльками, а их муженьки, вытянув ноги в теплых носках, почитывают газеты. Жены его американских друзей продемонстрировали ему, что будет, когда он попросит яичницу и кофе с гренками. Он получит яичницу. Брызжущую маслом и ловко скинутую со сковородки прямо ему на колени. И кофе. Конечно же, щедро вылитый ему на руку. Так погибла мечта стать королем, в одиночестве восседающим за столом; в соседней комнате возится дюжина ребятишек, а перед ним появляются чай, бекон, может быть, даже и яичница, и жена, как всегда, говорит: "Ах, ваша милость, по вкусу ли вам трапеза, не изволите ли еще горячего чаю или кусочек бекона". Неужели он, карабкающийся сейчас домой по этим ступеням, станет когда-нибудь королем. И скажет: "Еще бекона". Станет мужем и обзаведется женой. Станет отцом и обзаведется сыном.

На темной лестничной площадке, тускло освещенной слабым светом снизу, Сэмюэл С. остановился перед своей дверью: весь низ разукрашен вмятинами от ударов, краска изборождена царапинами. За дверью - подарок от Бога, который на последнем заседании совета министров сказал: сегодня будут испытаны жизненные принципы Сэмюэла С. При содействии одной миленькой крошки. Которая предложит Сэму свое тело, не обставив это обычными условностями. Предварив чашечкой доброго венского кофе. Если он не соблазнится ее телом и откажется от удовольствия, крошка уберет его квартиру и вымоет посуду. Если он и после этого останется непреклонным, ей придется собрать грязное белье, постирать его, накрахмалить и все перегладить, потом подать ему яичницу из двух яиц и вареную Gutsratwurst на дымящейся тарелке с шипящей тушеной капустой. По мнению наших диетологов, его желудок несомненно выдержит эту смесь; если он даже после этого не набросится на крошку, мы направим к нему ангела в качестве наставника для начального обучения, после чего он будет избран младшим помощником старшего помощника казначея нашей организации и награжден титулом Святого Строптивца Сэма Сомкнутых Уст и Безумного Безбрачия.

Сэмюэл С. поднимает руку. Чтобы вставить ключ в дверь. Поворачивает его, вваливается. В облако пыли. Абигайль стоит посреди комнаты, облизывая губы. Сэмюэл С. кладет кофе на стол в гостиной. Она поворачивается и улыбается.

- Так ведь лучше, Сэм. Я только подобрала бумаги и все остальное. Надо же, здесь так тихо и одиноко, что мне становится грустно. Пойду умою лицо, а то я вся в пыли.

Сэм С. провожает глазами до ванной ее маленький огнедышащий зад, который, виляя, расправляет под своей кожей крылья для полета. Два красивых крепких сухожилия над гладкими икрами ног. Но вот она возвращается в комнату - волосы причесаны, лицо умыто и блестит на свету.

- Сэм, у тебя в квартире никакой звукоизоляции. Я слышала соседнюю квартиру. Наверно, ты слышал, как я писала.

- Слышал. Эту музыку.

- Знаешь, я не из тех дамочек, что спускают воду в толчке, когда писают, чтобы не было слышно, как они писают. Человеку нужно писать, и все это делают, так что же из того, что это услышат. Конечно, другое дело, если бы я шумно какала, - тогда бы я немного смутилась от этих звуков. Тебя это волнует.

- Мои волнения утихли.

- Ну а мои - встрепенулись. Меня воспитывали так, что я пукала, когда хотела. Но рыгаю я, по-моему, не так часто. Меня всегда интересовало, кто из моих подружек хоть раз пукал во время свидания. Ни одна не созналась. А я из-за этого дела потеряла четырех кавалеров, трое из них были очень перспективными. Можешь просто по-человечески себе представить: один маленький невинный пук и...

- И.

- И все.

- Возьми свою сдачу.

- Ой, да что ты, зачем.

- Возьми сдачу.

- Надо же, щепетильный какой.

- Есть определенные условия, при которых я беру деньги, и условия, при которых не беру.

- Ты меня поражаешь. Правда-правда.

Абигайль, опершись руками о край стола, рассеянно глядит в глаза Сэмюэла С. Ее неподвижная нижняя губа резко выделяется на лице. Вздернутый нос примостился между глаз, таких нежно-карих: она думает, что они заставят мои дрогнуть и я отведу взор. Дружелюбие в уголках ее губ. А глаза вспыхивают и опускаются.

- Ты смутил меня, Сэм. Раньше ни одному парню это не удавалось.

- Вот как.

- Ничего, если я попрошу тебя обращаться ко мне по имени. Ты ни разу не назвал меня Абигайль.

- Абигайль.

- Не просто так, а когда ты что-то говоришь. Черт. Вечно я попадаю в самые скверные ситуации.

Влага в глазах Абигайль. Она неуклюже делает два шага вперед. Поднимает руки к горлу. Пальцы расстегивают верхнюю пуговицу блузки. И следующую.

- Сэм, ты сказал, что я не гожусь в победительницы конкурса красоты от подбородка и выше. А как насчет от подбородка и ниже.