Самый счастливый развод - [15]

— А я думала, ты избегаешь меня, потому что не хочешь. — Голос Элоизы дрогнул, в нем послышалась боль.

— Не хочу тебя? — отозвался принц. — Я всегда хотел тебя!

Слова Одира потрясли Элоизу и словно отсекли все месяцы молчания и разлуки, а также все страхи. Оказывается, она зря считала себя нежеланной для своего мужа. Это было лишь плодом ее воображения.

— Я так сильно хотел тебя, что чуть не повернулся спиной к собственной стране! Знаешь ли ты, как трудно мне было покинуть тебя в нашу брачную ночь? Я еле заставил себя уйти.

На лице Элоизы отразилось изумление и смятение, но Одир уже не мог остановиться. Казалось, слова приходили к нему из прошлого и сами срывались с губ.

— Меня с рождения учили защищать эту страну. Отец воспитывал меня лидером, готовил к руководству государством и людьми. Меня отправили в университет, чтобы я научился разбираться в политике и экономике и впоследствии улучшил положение моей страны. Я делал все, чтобы защитить народ Фаррехеда, даже если мне приходилось защищать его от собственного отца. Но я и подумать не мог, что мне придется защищать Фаррехед от самого себя, от той страсти, которую я испытывал к тебе. Перед тем как в нашу брачную ночь отправиться в Террен, я был готов сжечь дворец, лишь бы еще раз ощутить вкус твоего поцелуя. Точно так же мог бы поступить мой отец. Все, что я делал, было лишь ради Фаррехеда. Я никогда не стану тем эгоистом, каким был мой отец, и не совершу те же ошибки, которые совершил он.

— А если бы ты не стал королем, если бы не был связан долгом и этикетом, чего бы ты хотел?

«Тебя», — это слово первым пришло Одиру на ум. Еще до их брака, когда он впервые познакомился с Элоизой, она заинтриговала его. Он снова увидел ее, стоящую перед ним у запыленной конюшни, подтрунивающую над ним, дразнящую его своими улыбками. Она вернула солнечный свет во дворец, казавшийся мрачным царством. Если быть честным с самим собой, придется признать, что держал ее на расстоянии лишь потому, что Элоиза была единственной угрозой для тех барьеров, которыми Одир окружил свое сердце.

Казалось, она сумела прочесть его мысли, потому что внезапно что-то изменилось. Похоже, Элоиза поняла, для чего нужна Одиру, почему он готов пойти даже на подкуп и на ложь. Принц видел, что она наконец готова согласиться. А кроме этого в ее глазах отразилось то желание, которое Одир испытывал сам. Он ощутил огромное искушение отдаться своему влечению, прекратить борьбу. Что плохого в том, если он хоть раз просто возьмет то, что ему хочется, — и к черту все последствия!

Принц вспомнил, как чуть раньше этим вечером поприветствовал жену поцелуем, стремясь унизить ее и наказать. Но в результате все получилось иначе. Ему хотелось ощутить что-то иное вместо эмоций, вызванных смертью отца и этим разговором, забыть о недоверии к своей жене. Одир отчаянно желал почувствовать нежную кожу Элизы под своими ладонями, ее губы — под своими губами, а ее тело — под своим телом. Возможно, если бы он сдался, если бы позволил себе взять ее хотя бы раз, это охладило бы его страсть к ней. Он бы смог освободиться от цепей, которыми эта женщина его сковала.

Впервые с тех пор, как он надел обручальное кольцо на палец Элоизы, Одир не смог придумать причины, почему ему нельзя так поступить.

Двумя большими шагами он покрыл разделяющие их расстояние прежде, чем жена смогла остановить его, обхватил ладонью ее затылок, другой рукой коснулся ее щеки, прижался к губам Элоизы и погрузился в небесное блаженство.

Глава 6

2 августа, 01.00–02.00, Херон-Тауэр

На мгновение Элоиза ошеломленно замерла. Поцелуй Одира не был похож ни на тот, которым он наказал ее сегодня на вечеринке, ни на их поцелуй в брачную ночь.

В голове мелькнуло: «Неужели я каким-то образом вызвала этот поцелуй из своих самых глубоких фантазий?» Ведь Элоиза всегда хотела, чтобы муж поцеловал ее именно так: безрассудно, с жадностью и настойчивостью, пробуждающими страсть глубоко внутри ее.

Ладонь Одира, лежащая на ее затылке, скользнула к середине спины Элоизы, и ее тело словно полностью слилось с его телом. Она чувствовала жесткие мускулы пресса Одира, притиснутые к ее мягкому животу, ощущала, что муж возбужден, и ей хотелось большего.

И за это она ненавидела его.

Кровь бешено бежала по венам Элоизы. В сердце вскипал гнев на Одира, который отказывал ей в таком блаженстве. Он так долго лишал их обоих того, что могло прорваться через весь разделяющий их обман, всю ложь, всю невысказанную правду, соединив их, как уже многие века соединяет мужчин и женщин во всем мире.

Язык Одира ласкал ее рот, обещая продолжение удовольствия и одновременно наполнив сердце Элоизы страхом, что никакого продолжения не будет. Она вцепилась в рубашку на груди мужа и прижала его к себе так же сильно, как он сам прижимал ее сейчас к себе.

Одир резко вдохнул, не отрываясь от губ жены. Элоиза открыла глаза и увидела, что он, как и она, забылся в поцелуе. Его смуглые щеки еле заметно разрумянились, закрытые глаза, обрамленные невероятно темными ресницами, скрывали многие тайны.

Элоизе захотелось увидеть его целиком, чтобы понять, охвачен ли Одир, как и она, безудержной страстью.