Самый лучший враг - [52]

Варсус снял куртку и остался в одном свитерке. Шапку он, впрочем, тоже оставил. Если свитерок был кольчужный, то шапка самая обычная, вязаная. За ее расцветку пастушка регулярно собирались бить в метро, потому что она напоминала фанатскую шапочку одного футбольного клуба.

В одной руке у Варсуса была рапира, в другой – дудочка. Выбившиеся крылья болтались на шнурке посреди груди. Ловус с Аспурком с интересом на них поглядывали. Вид у крыльев Варсуса был боевой, обшарпанный, как у крыльев часто дерущегося воробья. Крылья Мефа явно были более ценным трофеем.

– У меня тоже были когда-то золотые! – похвастался Аспурк, переводя взгляд на крылья Мефодия, которые тоже висели теперь поверх одежды.

– Не золотые, а серебряные! – поправил Ловус.

– Ну да, серебряные, – признал Аспурк. – Но с маленьким золотым ободком!

– С очень маленьким золотым ободком!

– Да! Но если бы я захотел, то были бы и золотые. Лучше, чем у Троила!

– Но ты, конечно, не захотел! – поддел Ловус.

– Не захотел, представь себе!

– Может, ты и владыкой Тартара мог бы стать?

– Мог бы! Но я не хочу! – буркнул Аспурк.

– Странное дело. Если он чего-то не может, то всегда этого не хочет! Вот что меня выводит из себя!.. Ну признай ты, что не смог! Нет, я, мол, не хочу, и все тут! – сказал Ловус и опять расхохотался.

Аспурк взглянул на него и тоже расхохотался, хотя и не так весело.

– Он вечно до меня докапывается! Прямо с утра и до вечера! – пояснил он. – А вот в бою мы с ним понимаем друг друга без слов. Странно, да?

Варсус качнул рапирой.

– Ну что, начнем? – спросил он. – Правила оговариваем?

Ловус с Аспурком кивнули. Даже кивок у них был одновременный.

– Правила обычные для парного боя, – сказал Ловус, вопросительно поглядывая на Аспурка. – Ничего нового. Двое на двое. Каждый может атаковать любого из противников. Вдвоем на одного тоже нападать разрешается. Бой заканчивается либо при гибели соперников, либо если они сдадутся… Дархи, крылья и флейты в обоих упомянутых случаях становятся трофеями победителей. Поляну не покидать. Места тут хватит. Если вам надо использовать маголодии – используйте. Мы тоже, разумеется, будем применять кое-какие наши наработки! Летать вам тоже можно, но не выше вершин деревьев. Выше поставим блокировку. Телепортацию, разумеется, перекрываем… Что еще? Все упомянули?

– Раненых как? Добиваем – не добиваем? – деловито уточнил Варсус.

Ловус с Аспурком переглянулись.

– Ну не знаю, – протянул Ловус растерянно. – Ты как думаешь?

– Раненых обычно не бывает, – точно уговаривая его, отозвался Аспурк.

– Ну хорошо! Если раненый успеет сдаться – не добиваем! – согласился Ловус. – Ну что? Начали! А то так понравится общаться, что и драться не сможем!

И он снова расхохотался. Аспурк же коснулся локтя Мефа и с искренней приветливостью сказал:

– Приятно было познакомиться! Жаль, что общение было так кратковременно!

– А мы что, прощаемся? – удивился Мефодий.

– Да нет, не то чтобы совсем прощаемся… Ну это на случай, если больше у нас не получится поговорить! – с легким смущением пояснил Аспурк.

Варсус толкнул Буслаева ногой.

– Не расхолаживайся! – велел он. – Он это специально. Он после этих милых улыбочек убьет тебя за милую душу, а вот ты не сумеешь…

Не теряя друг друга из поля зрения, противники медленно разошлись по поляне. От Мефодия до Варсуса шагов тридцать, и до стоявшего против него Аспурка – тоже шагов тридцать-сорок, не больше. Ловус с Аспурком приготовили сулицы.

Мефодий, по примеру Варсуса избавившийся от куртки, достал спату. Настраиваясь на бой, прокрутил ее в кисти. Боль из ног ушла. Ушел холод. Он почувствовал, что готов. Уж что-что, а драться он умел. Этот навык был глубоко внедрен в него затупленным тренировочным клинком Арея. В левую руку Мефодий взял длинный узкий кинжал и держал его лезвием вниз. Потом, передумав, сунул кинжал за пояс и оставил руку свободной.

– Готовы? – крикнул Варсус.

– Готовы! – подтвердил Ловус.

– Сигнал к началу боя какой?

– Сейчас что-нибудь придумаем! – крикнул Аспурк. – Вон синица сидит на рябине! Когда взлетит – тогда и начинаем!

Четыре взгляда уперлись в синицу. Она сидела, нахохлившись. Потом чуть подпрыгнула и… осталась на ветке. Сердце Мефа, давшее в ударах перебой, наверстывая, застучало как бешеное.

Варсус коротко свистнул. С деревьев шапками полетел снег. Переполошенная синица камнем покатилась с ветки, уже в падении захлопав крылышками. А еще спустя мгновение Мефодий бросился на землю, спасаясь от летящей в него сулицы. Уже зарывшись лицом в снег, он ощутил острую тревогу и, волчьим чутьем угадав, что сейчас будет, еще сильнее прижался к земле. Он не смог бы объяснить, что заставило его остаться на месте, но это спасло ему жизнь. Что-то хлопнуло по снегу, точно ладонью. Осколок мерзлой почвы несильно толкнул его в бок и прокатился по спине. Буслаев вскочил, держа перед собой вытянутую руку со спатой. Мельком оглянулся.

Справа и слева от того места, где он только что лежал, в снег вонзились две сулицы, брошенные Аспурком и Ловусом одновременно. Вздумай Меф перекатиться, как он это обычно делал, одна из них гарантированно пригвоздила бы его к земле.