Самый глупый ангел - [42]

На заднем плане мы наблюдаем женщину в халате — она лежит на кушетке, одна рука с сигаретой свисает на пол. Сигарета погасла много часов назад. Серебристый пепел размазался по ковру.

До сих пор неизвестно, кто сделал этот снимок.

Дейл Пирсон

Фото сделано всего несколько лет назад — Дейл тогда был по-прежнему женат на Лене. Дело происходит на рождественской вечеринке ложи «северных оленей», и Дейл, как водится, наряжен Сантой. Он сидит на импровизированном троне. Его окружают пьяные гуляки, все хохочут, у всех в руках шуточные подарки, которые чуть раньше им раздал Дейл. А он гордо держит свой — четырнадцатидюймовый резиновый пенис, толстый, как банка консервированного супа. Ухмыляясь, он помахивает им перед Леной, а она, в черном коротком платье и с одной ниткой жемчуга, судя по виду — в немалом ужасе от того, что он говорит. Говорит же он следующее:

— Мы этого негодника вечером хорошенько к делу приспособим, а, крошка?

Ирония тут в том, что ночью Дейл вырядится в один из своих коллекционных эсэсовских мундиров — кроме рейтуз то есть — и попросит Лену сделать ему этим новым подарком именно то, что она рекомендовала на вечеринке. Лена так и не поймет, она ли подсказала ему эту мысль, но происшествие станет значительной вехой в ее стремлении к разводу.

Теофилус Кроу

В тринадцать лет рост Тео Кроу — уже шесть футов четыре дюйма, а весит он чуть больше сотни фунтов. Перед нами классическая сцена: три царя идут за звездой. На уроке музыки седьмой класс исполняет «Амаля и ночных гостей». Первоначально занятый в роли одного из трех царей, Тео ныне обряжен верблюдом. Уши — единственная часть его тела, обладающая хоть какой-то пропорциональностью, и он действительно очень похож на верблюда, каким из проволоки сварганил бы это животное Сальвадор Дали. Его шанс сыграть эфиопского царя Валтасара испарился, когда он объявил, что волхвы принесли золото, блядовонья и мирр. Впоследствии его, двух других верблюдов и барана отстранят от участия за курение мирры. (Их бы ни за что не поймали, не предложи баран по-быстрому сыграть в «Убей человека Младенцем Иисусом» на задворках театра. Очевидно, мирра оказалась «первоклассной покуркой».)

Гейб Фентон

А эту щелкнули в прошлом году — на маяке, где у Гейба хижина. Маяк виден на заднем плане, за постройкой по ветру летит пена с гребней волн. День ветреный — колпак Санты у Гейба на голове сносит куда-то вбок. К башке Живодера присобачены оленьи рога. Рядом в тысячедолларовом вязаном прикиде от «Сент-Джона», красном и смоделированном по образцу формы наполеоновского солдата, с медными пуговицами и золотыми аксельбантами на плечах, присела доктор Вэлери Риордан. Волны ее каштановых волос заправлены за уши, чтобы подчеркнуть кольца сережек с бриллиантами. Накрашена Вэл, будто кукла-суфлер из «Событий дня» — точно лицо ее сначала отпескоструила, а потом нарисовала заново команда асов-мастеров по спецэффектам: оно ярче, лучше, быстрее, чем обычное человеческое лицо. Вэл старается — она по правде старается улыбаться в камеру. Одной рукой она придерживает волосы, а другой вроде бы гладит Живодера, но при ближайшем рассмотрении просто не подпускает к себе. Стрелка у нее на нейлоновом колене выдает уже состоявшуюся попытку Живодера в честь праздника покрыть ногу самки Кормильца.

Гейб в хаки и походных сапогах выглядит потертым. На его штанах и обуви — тонкий слой песка: утром он сидел верхом на морских слонах, приклеивая им на спины приборы спутникового слежения. У него широкая оптимистичная ухмылка и в ней — ни малейшего понятия, что со всей этой картинкой может быть что-то не так.

Роберто Т. Крылан

Фотография сделана на острове Гуам, родине Роберто. На переднем плане пальмы. Можно сразу сказать, что перед нами — юноша, поскольку ни очков «Рэй-бан», ни хозяина, который по требованию приносит манго, Роберто пока не заимел. Он свернулся в рождественском венке из пальмовых листьев, украшенном маленькими папайями и красными орехами. С собачьей мордочки он слизывает мякоть папайи. Дети, нашедшие его в венке в это рождественское утро, стоят по бокам двери, на которой висит венок. Это две девочки, у обеих длинные кучерявые волосы их матери-чаморро и зеленые глаза отца, ирландского католика, служившего в американских ВВС. Снимок делает отец. Девочки — в ярких цветастых миссионерских платьицах с пышными рукавами.

Позднее, уже после церкви, они попробуют заманить Роберто в коробку, чтобы зажарить его и подать с лапшой «саймин». Ему удастся сбежать, но инцидент нанесет юному крылану такую травму, что разговаривать после этого он не будет еще много лет.

Глава 14 Дружество Одинокого Рождества

На Одинокое Рождество Тео надел форменную рубашку. Не потому, что ему больше нечего было надеть, — в «вольво» еще оставались две чистые фланелевые рубахи и толстовка от группы «Фиш», которые он успел стащить из хижины. Однако буря вышибала всю набивку из Хвойной Бухты, и Тео осознавал, что придется выполнять полицейские обязанности. На форменной рубашке имелись эполеты (они используются для… э-э… полетов — нет, чтобы засовывать под них пилотку… насест для попугая… нет, не то), и выглядели они клево и по-военному. А также — прорезь на кармане, за которую можно цеплять бляху, и еще одна для авторучки, что очень полезно в бурю, если нужно что-то записать, например: 19.00, По-Прежнему Очень, Блядь, Ветрено.