Самые знаменитые реформаторы России - [25]

Во-первых, необходимостью иметь мощную, многочисленную армию для ведения непрекращающихся войн с сильными, воинственными соседями, в том числе зачастую с несколькими сразу. Например, в 1480 г. во время стояния на реке Угре против хана Ахмата великий московский князь выставил 180 тысяч воинов. Вряд ли какая другая европейская держава могла позволить себе такое в то время.

В принципе войско, в том числе большое, можно было собрать, повелев выступить удельным князьям со своими служилыми людьми («послуживцами»). Но в этом случае великий князь лишь опосредованно командовал своей армией. Как отмечает Князьков, «…княжное боярство вело тогда глухую упорную борьбу за свое самостоятельное, а не подчиненное правительственное положение и значение. Московскому государю очень не с руки в этой борьбе была та вооруженная сила, которою в лице послужильцев обладали бояре-княжата».

К данной ситуации может быть применима широко распространенная в Европе поговорка о том, что «вассал моего вассала не мой вассал». Ивана III, ставшего самодержцем большого государства, такая ситуация не устраивала — и это во-вторых. Потому-то он и был заинтересован в поместной системе. Поместные войска составляли основу армии.

Каждый владелец участка земли (поместья) обязан был по первому зову князя явиться в случае войны «конно, людно и оружно». Эта обязанность считалась бессрочной. Поскольку свободных, вольных людей было мало, Иван в больших количествах переводил к себе, напрямую под свою руку «послуживцев» от удельных князей и бояр, наделял их поместьями. Причем землю получали слуги, как вольные, так и невольные. Откуда бралась земля?

Если предшественники Ивана раздавали в качестве вознаграждения за службу только княжеские земли, то он стал раздавать государственные (черные) земли. При этом земля не переходила в собственность служилого человека, оставалась государственной. Но позже, уже при потомках Ивана III, она стала передаваться по наследству и являлась частной собственностью помещика. В общем, российская помещичья система, определившая лицо и в известном смысле судьбу государства, начала складываться при Иване III.

Процесс раздачи земли шел весьма интенсивно. Ключевский приводит пример из переписной книги Вотьской пятины Новгородской земли. В 1500 г. в двух уездах этой пятины разместилось 106 московских помещиков, на землях которых располагалось 3 тысячи крестьянских дворов. Московским помещикам уже принадлежала половина пахотной земли, хотя после присоединения Новгорода к Москве прошло лишь 20 лет. Чтобы исключить крамолу со стороны граждан некогда вольного Новгорода, Иван III переселил 7000 новгородцев на московские земли, сделав их также помещиками.

Коль скоро речь идет о коренных изменениях в государстве во имя обеспечения военной мощи, приведем несколько цифр, свидетельствующих о том, насколько обременительными были войны для народа.

Из Псковской летописи мы узнаем, что на войну с Ливонией в 1480 г. выставлялось с четырех сох по одному коню и человеку; в 1495 г. для ведения войны со шведами — по одному конному с десяти сох. Все зависело от масштабов войны. (Соха — податная единица, состоявшая из определенного числа дворов на земле в 750–1800 саженей.)

Какими-то новациями в военном искусстве и тактике ведения боя время Ивана III не отмечено. Независимо от численности войска, оно делилось, как и столетия до него, на: большой полк, полки левой и правой руки, передовой и сторожевой полки, засадный полк. Хотя, разумеется, в те годы армия уже располагала огнестрельным оружием.

К моменту вступления на трон Ивана III (1462 г.) жизнь крестьян с конца правления Ивана Калиты (1340 г.) почти не изменилась: формы землевладения и землепользования, отношения смерда и хозяина земли оставались прежними. И Иван III каких-то специальных реформ для крестьянства не предпринимал. Но стремительное развитие при нем поместной системы само по себе привело к коренному изменению сельского общества. Мало того, что жизнь свободных крестьян, оказавшихся на земле помещика, стала иной. Многие крестьяне, жившие на черносошных (государственных) землях, устремились в поместья, полученные служилыми людьми. Их привлекала возможность получить от землевладельца или готовый двор, или средства на его обустройство, подмогу или ссуду деньгами, семенами, скотом. Кроме того, если осваивался участок на новом месте, крестьянину предоставлялась льгота — освобождение от уплаты податей на несколько лет. Соблазняясь такими возможностями, освобождавшими от лишних забот, и перекладывая их на господина — землевладельца, крестьянин не прогнозировал, чем все это может закончиться, полагаясь на авось. Но процесс неумолимо шел к тому, что лишь немногим удавалось освободиться от зависимости, начать жить самостоятельно.

«Превращение самостоятельных земледельцев — землевладельцев в возделывателей чужой земли, в свою очередь, послужило фундаментом, на котором стала воздвигаться постройка крепостного права. Извлекая доход с имений и выполняя с них государственные повинности, главным образом при помощи крестьянских рабочих рук, землевладельцы рано или поздно должны были проявить стремление к закреплению этих рук у себя в селах и деревнях».