Самые яркие звезды - [3]

Хотя вовсю светило солнце, не чирикала ни одна птичка. Не гремели мусоровозы, не гудели автомобили. Царила зловещая тишина. Наверное, поэтому Брэдли выглядел мрачнее, чем обычно. Я увидела его как-то по-новому: интересно, почему он зачесывает свои белесые волосы на прямой пробор, почему думает, что нужно выставлять напоказ светлую полоску кожи на голове? И вообще, куда, например, он отправился со скатанным ковром в кузове фургончика? Может, я и насмотрелась детективных сериалов, но все же знают, что это проверенный способ избавиться от трупа: закатать в старый ковер и выбросить где-нибудь за городом.

Пока мое воображение мастерило из Брэдли серийного убийцу, он дружески мне махал и улыбался. Причем искренне. Или просто научился ловко делать вид, а на самом деле…

Я чуть не обмочилась, когда он меня окликнул.

– Привет, Карина! Воды нет во всем квартале.

Он сжал губы в тонкую полоску и еще руками потряс, чтобы показать, до чего возмущен.

Я остановилась, прикрыла ладонью глаза от яркого солнца. Оно жарило вовсю, даже воздух казался колючим. Обычное для Джорджии пекло. За год можно бы и привыкнуть, но не тут-то было. Я тосковала по прохладным ночам Северной Калифорнии.

– Хотел вызвать кого-нибудь из водопроводной компании – без толку. – Он пожал плечами и, словно в подтверждение, помахал телефоном.

– Неужели? Какое невезение! – Я пыталась говорить ему в тон, хотя, если честно, надеялась, что Мали закроет салон. Ночью я почти не спала, а теперь, возможно, подремлю часок – а то и полдня.

– Позвоню еще, – продолжал Брэдли, заткнув большие пальцы за ковбойский ремень. Он уже начал потеть, а когда потащил из кузова ковер, мне даже стало его жалко.

– Спасибо, – кивнула я. – Пойду обрадую Мали.

Глава 4

Дверь была заперта, свет не горел даже в коридорчике, где мы обычно его не выключаем, и внутри держалась прохлада. Я включила нагреватели для масел и полотенец, зажгла ароматические свечи.

Первого клиента я ждала лишь в половине одиннадцатого, а Элоди – в половине двенадцатого. Это означает, что, когда я выходила, она еще дрыхла, в десять минут двенадцатого выскочит из дому, а потом будет извиняться – с милой улыбкой и приятным французским акцентом. Так у нее начинался день.

Элоди одна из немногих, ради кого я готова на все. Особенно теперь, когда она ждала ребенка. О своей беременности Элоди узнала через два дня после того, как ее муж ступил на пыльную землю Афганистана. У нас такое происходит сплошь и рядом. Так было у моих родителей, у Элоди… здесь всякий допускает такую возможность. И не просто возможность, скорее, неизбежность – если ты замужем за военным.

Я отогнала ненужные мысли. Хорошо бы включить музыку. Тишина меня раздражала. Недавно я убедила Мали, что во время работы лучше включать более подходящую музыку. Я уже не могла часами слушать все эти «релаксационные» мелодии. Ничто мне так не мешало, как усыпляющее журчание водопада или шелест волн. Да еще и дремоту нагоняло.

Песня на айпаде развеяла мою сонную задумчивость, и я включила компьютер на стойке в приемной. Минуты через две вошла Мали, с трудом удерживая в крошечных ручках два огромных пакета.

– Что случилось? – спросила она, когда я стала забирать пакеты. – Ничего? Ну, в смысле – привет, Карина, как дела?

Я рассмеялась и пошла в заднюю комнату. Еда в пакетах пахла очень вкусно. Ни у кого я не пробовала такой вкусной тайской еды, как у Мали; она готовила и для нас с Элоди. Баловала пять дней в неделю. Авокадик – так Элоди называла того, кто вырастал у нее в животе, – желал исключительно острой пряной лапши. Ему хотелось базилика. С самого начала беременности Элоди вытаскивала его из лапши и жадно поедала. Дети порой заставляют делать странные вещи.

– Карина, – с улыбкой сказала Мали, – как у тебя дела? Ты грустная.

Вот такая была Мали. «В чем дело?» или «Ты грустная» – что думала, то и говорила.

– Да нет, я в порядке. Не накрасилась сегодня.

Я закатила глаза, а она ткнула меня пальцем в щеку.

– Не только, – возразила она.

Да, не только. Но я не грустила. Просто мне не нравилось, что моя маска оказалась для Мали слишком прозрачной. Совсем не нравилось.

Глава 5

Первый клиент пришел ровно в половине одиннадцатого. Я привыкла к его пунктуальности, не говоря уж о гладкой коже. Наверняка после душа он пользовался смягчающим маслом, и это упрощало мою работу. Мышцы у него всегда были одеревенелые, особенно плечи; очевидно, он целый день работал за столом. Не военный, судя по довольно длинным, кудрявившимся на концах волосам. В тот день он был так напряжен, что у меня даже пальцы слегка заболели. Он часто покряхтывал от удовольствия – и многие так делают, – когда под моими руками расслаблялись его твердые как камень мышцы. Час прошел быстро. В конце мне пришлось похлопать его по спине, чтобы разбудить.

Звали его Тоби, но мне больше нравилось называть его «десять-тридцать». Он давал хорошие чаевые и проблем не создавал. Правда, один раз пригласил меня на свидание. Элоди прямо взорвалась, когда узнала. Советовала пожаловаться Мали, но я не захотела раздувать из мухи слона. К тому же Тоби принял мой отказ благодушно – мужчины редко так реагируют, ну, я и не стала беспокоиться.