Самые слики. Хроники «Формулы-1» - [27]

Херберт и Фойтек соприкоснулись на огромной скорости: Грегор после нескольких кульбитов отключился от удара по голове, а в Jordan Джонни врезался автомобиль Оливье Груйяра.

Врачи были убеждены, что на этом карьера гонщика завершена – они часто слишком пессимистичны в отношении наших героев. Наверное, каждый в жизни получает тот урок, который должен получить. Авария кардинально изменила Джонни. Нет, она его не сломала, не заставила покинуть автоспорт, но из сорвиголовы, прыгавшего за руль со словами «напролом», Джонни, успевший к тому времени получить от коллег прозвище Мальчик-с-пальчик, превратился в одного из самых аккуратных и вежливых пилотов в мире. Это не говорит о том, что он стал медленным, нет – он не разучился бороться, но так, чтобы намеренно подвергать других пилотов риску столкновения… Больше он этого не делал никогда в жизни.

Дальше Херберта ждал труднейший период реабилитации. Повреждения ног были настолько серьезными, что он до сих пор ощутимо прихрамывает.

1989. ПЕРВЫЙ БЛИН

Холодным декабрьским днем над трассой в Сильверстоуне висел густой туман. Не менее густое, почти ощутимое физически, напряжение повисло в Benetton. Питер Коллинз, рискнувший позвать Джонни Херберта в команду на 1989 год, чувствовал себя, как балерина, танцующая на лезвии ножа. Сломавший в августе обе ноги гонщик спустя четыре месяца пытался не просто вернуться в гонки, но и войти в элитную когорту пилотов «Формулы-1». Пилот преодолел круг прогрева, затем еще три – все в темпе черепахи, – после чего вернулся в боксы.

«Ничего не выходит…» – мрачно заявил Джонни. «О, ты действительно думаешь, что не сможешь? О…» – на лице Коллинза читались растерянность и крайняя степень разочарования, а в душе босс команды матерился на чем свет стоит. В самом деле, чего он ждал от парня, которого несли к автомобилю на руках?

«Я попробую еще раз, – очень серьезно произнес Херберт, взглянув на несчастного Коллинза. – Хотя не думаю, что у меня получится». Джонни с сомнением покачал головой, вздохнул и направил машину на трассу. А через несколько минут вернулся в гараж, не в силах сдерживаться от смеха.

Тогда на «Сильверстоуне» я совершенно не беспокоился, смогу ли вернуться за руль гоночного автомобиля. Я проехал несколько кругов и чувствовал себя превосходно, когда говорил Коллинзу, что ничего не выходит. Вид у Питера был весьма живописный. Затем я выехал еще раз и улучшил свое время секунды на три.

В итоге контракт был подписан, и в Бразилии 1989 года Джонни Херберт вывел Benetton на старт. Когда наш отважный герой впервые появился в паддоке «Формулы-1», он не мог не вызвать сочувствия и симпатии. Парень с мальчишеским лицом и ангельскими белокурыми кудрями на голове, глаза у которого были полны боли и напряжения, – он еле ходил, спрятав в моторхоуме костыли и подволакивая правую ногу. Такому бы в инвалидную коляску, а он – в кокпит, да еще и заявил перед гонкой, что не прочь приехать на подиум…

До подиума, правда, Джонни не добрался. В дебютной гонке он занял четвертое место, проиграв всего секунду Маурисио Гужельмину. Напарник Херберта, куда более опытный Алессандро Наннини, закончил заезд шестым. После финиша британец шутил: «Это еще что, вы бы видели меня до аварии – я был и ростом повыше, а уж как ездил!» Впрочем, если на языке у нашего героя вертелись шутки, то вот в глазах…

Дебют выглядел многообещающе, но за ним ничего не последовало – оставались проблемы с пилотированием болида. Джонни было трудно тормозить, и, скажем, в Имоле, где от торможений зависело намного больше, чем в Рио, ничего путного он показать не смог, финишировав лишь 11-м.

Когда я проводил свой первый Гран-при, в ноге все еще была инфекция, и это сильно мешало. На трассе перед шпилькой была огромная кочка. По моим ощущениям, на тот момент метра три. Машина буквально падала с нее, и тряска доставляла очень сильный дискомфорт. Как избавиться от боли, я понял случайно. До этого я просто старался поднимать ногу в кокпите, чтобы она не билась о пол – места тогда в машинах было больше, чем сейчас. Но потом наехал на кочку под другим углом, ногу бросило в сторону и ударило о стенку. Не могу объяснить словами, насколько мне было больно. В общем, очень больно. Я закричал во весь голос, мне кажется, у меня даже скатилась слеза… Но, когда я подъехал к этому месту на следующем круге, то не почувствовал вообще ничего. Я понял, что, если делать это на первом круге после выезда из боксов, проблема исчезнет. Тело каким-то образом привыкало к боли после первого удара. Так что, выезжая на трассу, я первым делом сильно бил ногой о стенку кокпита – боль была ужасной, но потом я уже ничего не чувствовал.

Дальше Херберт выступал очень нестабильно: скорость то проявлялась, то пропадала. Но главная беда заключалась даже не в этом – у Джонни не было денег, он не платил за выступления, и когда на горизонте замаячил денежный мешок, к тому же итальянского, как и у нового босса Флавио Бриаторе, происхождения, шансов продолжить карьеру в Benetton не осталось.

После Гран-при Канады Херберту указали на дверь. Да, ему перепала еще пара выступлений за