Самые слики. Хроники «Формулы-1» - [26]

С первых же выступлений стало понятно, что Херберта ждет большое будущее – в честь Джима Кларка его называли Маленьким Джимми и пророчили титулы в «Формуле-1»: уж очень он выделялся отчаянной смелостью и большой скоростью на фоне других мальчишек-конкурентов. Правда, существовала и обратная сторона этой медали – бескомпромиссность, которая и не позволила нашему герою выиграть ни одного крупного картингового турнира. Но если Джонни добирался до финиша, то почти всегда с солидным преимуществом над ближайшими преследователями.

1987–1988. РАЗБУДИТЕ МЕНЯ

Так или иначе, успехи англичанина не остались незамеченными. Бывший пилот, рок-музыкант барабанщик и отвязный ирландец, фонтанировавший различными сумасшедшими, на первый взгляд, идеями Эдди Джордан как-то раз подошел к юному парню и завел с ним разговор в традиционном для себя стиле: «Джонни, сынок, ты просто охренеть как быстро гоняешь, а я тут, типа, большой босс и планирую выиграть британский чемпионат “Формулы-3”, а там, глядишь, и гребаную “Формулу-1”. Давай, ты будешь выступать за меня, и мы вместе раскачаем этот мир».

К тому моменту Джонни успел провести несколько сезонов в британской «Формуле Ford», выиграть престижный фестиваль этой серии в 1985-м и попробовать свои силы в национальной «Формуле-3» в 1986-м.

Когда я впервые попал в команду Jordan, то оказался поражен… Господи, у меня картинговая команда была профессиональней! Им вообще, похоже, было на все плевать, и добрая половина команды находилась в состоянии затяжного запоя. В боксах все время ошивались какие-то посторонние люди и постоянно смеющиеся над глупыми шуточками девахи. Это было отвратительно.

Надо признать, первое впечатление обманчиво. Парни Джордана знали, что делали, и делали это хорошо. Джонни переживал, что на тестах от машины что-нибудь отвалится – этого не только не произошло, но автомобиль ехал великолепно с первых же метров и до конца сезона.

В 1987-м Jordan Racing выиграла с Хербертом титул в британской «Формуле-3», а неугомонный ирландец гнал лошадей все быстрее и дальше, чтобы приблизиться к мечте – выставить собственную команду в «Формуле-1». Для начала, впрочем, нужно было зарекомендовать себя в еще одном младшем классе, «Формуле-3000».

В сезоне-1988 намерения Эдди были самыми серьезными: он заручился поддержкой талантливого производителя шасси Эдриана Рейнарда и усадил в кокпит свое молодое дарование Джонни Херберта. Более того, способный менеджер Джордан, имея перед первым этапом чемпионата абсолютно белый автомобиль без спонсоров, изготовил наклейки табачников из Camel, позвонил представителю компании и договорился, что при удачном раскладе они обсудят спонсорство после гонки. Риск был неимоверным, но он оправдался – Херберт выиграл первую же гонку в истории своих выступлений в «Формуле-3000», а Jordan Racing получила партнерский контракт.

Я был невероятно самоуверен, всерьез считал себя непобедимым. Забавное ощущение. Ты просто знаешь, что ездишь быстрее всех на любой трассе, в любую погоду. Думаю, такой же настрой был у Сенны и Шумахера в лучшие годы.

Успех в «Формуле-3000» моментально сделал Джонни звездой. Еще до дебюта в этой престижной серии он тестировал болид «Формулы-1» в составе Benetton, а к лету 1988-го уже имел предварительный контракт с итальянским коллективом на сезон-1989. Красная дорожка в чемпионат мира была практически выстелена. К тому же пошел слушок, что талантливого юнца себе подыскивает сам сэр Фрэнк Уильямс, собиравшийся посетить этап «Ф-3000» на «Брэндс-Хэтче». Такие шансы не упускают. Конечно, Джонни планировал впечатлить Железного Фрэнка… Что сказать? Впечатлил, только вот немного не тем, чем было нужно.

У меня была опция в Benetton. Я знал, в случае чего, обязательно окажусь там. Но все говорили, что со мной хочет повидаться Энцо Феррари, а уже на «Брэндс-Хэтче» мы увиделись с Фрэнком Уильямсом. Он сказал: «Я хочу поговорить с тобой после финиша». Но я так и не встретился ни с ним, ни с Коммендаторе.

Энцо Феррари умер за неделю до той гонки, которая, к слову, для Джонни началась прекрасно. Стартовав с поула, Херберт, вместе с напарником Мартином Доннели, на первом же круге вышел в лидеры. Тем временем за их спинами было очень жарко: Пьерлуиджи Мартини, Роберто Морено и Грегор Фойтек бились за третье место. На 22-м круге Морено попытался обойти Фойтека по внутреннему радиусу поворота «Друидс», но швейцарец «закрыл калитку», и Роберто пришлось исследовать обочину. Впрочем, все это было лишь репетицией будущей драмы.

Судьи остановили гонку, назначив повторный старт, на который смогли выйти 19 машин из 26. На этот раз Херберт старт проспал, и вперед вырвались Мартини и Доннели. Следом за Хербертом шел все тот же Фойтек, и в том же самом «Друидс» швейцарец попытался пройти Джонни по внешнему радиусу. Как и 40 минутами ранее, маневр не увенчался успехом – опыт Морено Фойтеку на пользу так и не пошел.

Наверное, это странно, но я помню вообще все – до тех пор, пока находился в сознании. Помню, как вышел из поворота. Я бы не сказал, что выход получился плохим, но я сразу заметил Фойтека в зеркалах. Подумал, что, если я чуть смещусь в центр, он не сможет дожать меня в конце прямой. Расстояние сокращалось, он не собирался уступать. Я не перекрывал ему траекторию, не делал резких движений, но на протяжении всего подъема к мосту он оставался рядом, а потом задел меня. Машину развернуло поперек и понесло в стену. Я собирался сказать что-то вроде: «Ох, вот дерьмо», – но времени хватило только на «Ох». Жизнь не пронеслась перед глазами, нет, это все глупости – ничего подобного не произошло. Первый удар получился лобовым. Глаза закрылись, но я помню, как меня развернуло и понесло в обратном направлении. Помню второй удар – о металлический рельс с противоположной стороны. Когда я открыл глаза, то понял, что все еще на трассе. Кокпит был разрушен, я смотрел вниз и видел асфальт, траву. Посадка была достаточно высокой, и я не видел своих ног. Первая мысль была: «Я потерял все, что ниже коленей». В общем, я понимал, что у меня проблемы. Помню, как постоянно кричал: «Разбудите меня! Разбудите меня!» – потому что не хотел верить, что это произошло. Но я действительно помню все – я ни на минуту не потерял сознания.