Самые скандальные треугольники русской истории - [54]

…

Заметим, что весь этот период гендерной лихорадки Андрей Белый не писал ничего путного — ни стихов, ни прозы, ни статей. Куда уж там, если ежедневно сочинять стостраничные письма. Следовательно, ничего не зарабатывал. Но до чего хороши были иные доходы (от сдачи в аренду недвижимости, от отданных в оборот капиталов отца), что Белый просто переезжал из одного немецкого городка в другой. По выражению Зинаиды Гиппиус, «шлялся по Германии». Потом приехал к Мережковским, «временно эмигрировавшим» в Париж, и поселился неподалеку. Правда, здесь Белый взялся за перо.

То, чем его накрыло в этот раз, качественно отличалось от предыдущего. Он принялся ругать творчество Блока в статьях, нападать остроумно, зло и не по делу, особенно терзая «Балаганчик». И при этом стал, не выдержав обещанного года, забрасывать поэта письмами с обвинениями в литературных грехах. Например, в расколе символистов. И по привычке продолжил терзать Любовь Дмитриевну объяснениями. Белый так достал своего бывшего поэтического собрата, что Блок обратился к нему в письме «Многоуважаемый Борис Николаевич». В ответных посланиях и Белый стал обращаться «Милостивый государь Александр Александрович». Теперь уже Блок подумывал всерьез, не вызвать ли ему оскорбителя Белого на дуэль… Но, как всегда, помирились.

И все же можно сказать с определенностью, что к концу 1906 года у участников любовного треугольника просто кончились силы на уточнение расположения углов. Дружба прошла, любовь прошла. Но они продолжали иногда видеться. В октябре 1906 года Андрей Белый даже вытащил Блока в Киев на литературный концерт. Там Белому показалось, что он заразился холерой, и бывший друг всю ночь дежурил у его постели. Но все обошлось. Преисполненный страсти 1906 год закончился. История этого любовного треугольника тоже.

Послеистория

Трудно сказать, надеялась ли Любочка, что после расставания с заботливой маменькой Александрой Андреевной и вулканическим влюбленным Андреем Белым у них с Блоком восстановятся нормальные супружеские отношения. Вряд ли. Он нисколько не изменился и восстанавливать то, чего, собственно, и не было, не стремился. Сказал, живу с «проклятием семьи», значит, будут жить. Но они были еще молоды, и никто никому в связях на стороне не препятствовал. И эти связи вскоре начали воплощаться в жизнь. И чуть ли не в один день.

К концу 1906-го Александр Блок сближается с Мейерхольдом и Комиссаржевской, в театре которой и состоялась премьера «Балаганчика». В актерском сообществе поэт находит себе увлечение, ради которого бросает на время пить и посещать бордели. Увлечение — актриса Наталья Николаевна Волохова. Нельзя сказать, что Блок так уж сильно влюбился. По оценкам близко знавших его людей, он был скорее нормальным мужчиной, чем выхолощенным эстетом. И сексуальное возбуждение, и учащенное сердцебиение, и опрометчивое поведение — все это было свойственно и ему. Так же как и присущее влюбленным стремление сочинять стихи. Только вот без остатка отдаться чувству, сходить с ума, как Белый, он был не способен. Весь запас любовного пыла уходил на сыновнее чувство и на странное чувство к жене.

Госпожа Блок по примеру мужа тоже увлеклась театром, но как актриса. Она и прежде несколько раз начинала посещать актерские курсы, но быстро бросала. Теперь же уроки у актрисы Александринского театра Мусиной-Озоровской обещали дать свои плоды. Талант у Любы безусловно был. Несколько подводил голос. Низковатый, что иногда у женщин красиво, но неровный. Анна Ахматова, которая терпеть не могла ни Блока, ни его жену, писала, что Любовь говорила басом. А как женщина увлеклась наша героиня не актером, а поэтом. Привычка, что ли…

Георгий Иванович Чулков был старше Блока на год, в символистских кругах считался подражателем последнего. Это был человек с богатой биографией. В начале века за участие в революционном студенческом кружке был сослан в Якутию. Ссылка на него произвела хорошее впечатление. И о нем тепло написал уже упоминавшийся в этой книге юморист д’Ор.

«Я — Георгий Чулков! Полагаю, что всякая автобиография или биография здесь излишни.

Россия обязана знать, сколько мне лет, где я родился, зачем родился и т. д.

В 1902 году я был арестован за хранение декадентских журналов и сослан в Якутскую область.

Жил я в тайге, на берегу пустынной реки Амги.

Но природа стала оживать под пламенем моих стихов и прозы.

Белые медведи приходили слушать мои стихи, и слезы капали из их глаз, превращаясь в светлые льдинки.

Косые зайцы замирали в восторге, слушая мою проповедь о мистическом анархизме.

И становились мудрыми, как Вячеслав Иванов.

Но меня возвратили в Россию, и опять заглох край. Опять сковал холод Амгу. Стали жестокими медведи и омещанились косые зайцы.

В настоящее время я живу прошлым.

Живу теплыми воспоминаниями о холодной Сибири. Пишу книги. Но люди не понимают их.

Они доступны лишь уму мудрых зверей, пресмыкающихся и насекомых».

И ведь как в воду глядел пародист д’Ор. В конце жизни Чулков действительно вернулся в полюбившийся край и умер в Якутске в 1939 году.

В общем, с веселого бала и фуршета после премьеры «Балаганчика» Блок уехал с Волоховой, а Люба — с Чулковым. У Блока этот роман тогда же вылился в чудесный цикл «Снежная маска», а у Любы… Люба сама вдруг стала писать стихи. Только обращенные не к Чулкову, а к мужу.