Самые красивые корабли - [29]

Тынэна с Еленой Ивановной составляли новое расписание. Окно учительской выходило на море, и Тынэна то и дело поднимала голову, чтобы посмотреть на горизонт. От напряжения глаза уставали, и порой ей казалось, что она видит белое пятнышко паруса, но уже в следующую секунду, кроме ровного, спокойного стыка моря и неба, ничего нельзя было заметить.

Елена Ивановна искоса поглядывала на девушку, хмурилась и вдруг спросила:

— Ты кого-нибудь ждешь, Танюша?

— Нет, никого, — тихо ответила Тынэна, вздрогнув от неожиданного вопроса.

Весь день горизонт оставался пустынным и чистым. С неба ушли облака, и море проглядывалось от мыса до мыса — чистое, родное, словно умывшееся после бури.

Наступил вечер, а Тынэна все бродила по берегу моря и делала вид, что собирает морские водоросли. Она бездумно жевала сладковато-соленые стебли, подбирала пустые раковины.

Вернулась Тынэна в свою комнатушку поздно, когда уже невозможно стало различать дорогу.

Она быстро разделась и забралась под одеяло. Закрыв глаза, она вдруг увидела себя со стороны, как она мечется по берегу, ходит молчаливая, погруженная в себя, невпопад отвечает на вопросы, и ей стало стыдно…

Она почувствовала это сквозь сон. Открыла глаза и посмотрела на дверь. Она была отчего-то уверена, что он стоит за дверью и вот-вот раздастся стук. Тынэна спустила ноги на холодный пол и подошла к запертой двери. Послышался тихий стук.

Тынэна распахнула дверь. За дверью стоял Виктор, мокрый и смущенный.

— Виктор! — вскрикнула Тынэна и кинулась ему на грудь. Что-то огромное, тяжелое, что давило на нее все эти дни, вдруг ушло. Она не почувствовала холодной сырости клеенчатого плаща, скользкой прохлады резиновых сапог, которых касались ее голые ноги.

Виктор неумело гладил ее по волосам и с волнением, как бы с трудом произносил отрывистые слова:

— Еду на фронт. Добился все-таки… Но не мог уехать, не попрощавшись с тобой. Я тебя очень люблю, Танюша, с того самого дня, как впервые тебя увидел. Милая моя, хорошая, красивая… Ты будешь меня ждать? Я тебе буду писать часто-часто. А ты не обращай внимания на орфографические ошибки — с русским языком у меня всегда было неважно…

Тынэна отняла лицо от груди Виктора, потянула его в комнату и захлопнула дверь. Помогла снять задубевший от соленой морской воды плащ и спросила:

— Чаю хочешь?

— Ничего мне не надо, — ответил Виктор. — Хочу только посмотреть на тебя.

Они сели рядом на кровать, а Виктор продолжал:

— Я как увидел тебя в бинокль, что ты прибежала на берег, и решил, что и ты тоже…

— Люблю, очень люблю тебя, мой хороший, милый, — прошептала Тынэна. — Вот до сегодняшнего дня, вот до этого часа не знала, что это так.

— Утром мы уйдем в бухту Провидения и до конца войны, наверно, уже не увидимся, — сказал Виктор. — Ты будешь меня ждать?

— Кого же мне еще ждать, как не тебя? — ответила Тынэна. — Я и так тебя всю жизнь ждала. Верила, что ты обязательно придешь ко мне на своем самом красивом корабле.

— Ну уж и самый красивый корабль! — улыбнулся Виктор. — Протекает, как решето. По всем мореходным правилам плавать на нем во льдах запрещается.

…В окно медленно проступал осенний рассвет. Тынэна не спала. Она лежала с открытыми глазами и не сводила глаз со спящего Виктора. Жесткие черные волосы упали на лоб, и губы его вздрагивали во сне.

Тынэна боялась потревожить его. Она шептала про себя все нежные слова, какие приходили на память, мысленно целовала его и обнимала.

Виктор вздрогнул и широко открыл глаза:

— Который час?

— Пять утра, — ответила Тынэна.

— Мне пора…

— Я провожу, — Тынэна быстро оделась.

Они шли рядом по тихой, еще не проснувшейся улице Нымныма. На полярной станции тарахтел движок — радиостанция Нымныма принимала военные сводки.

"Вымпел" покачивался на спокойной воде, красивый и гордый корабль, который плавал по Ледовитому океану, хоть это ему не полагалось.

Виктор свистнул, и со шхуны спустили шлюпку.

Почему-то на прощание не нашлось никаких слов, и Виктор с Тынэной стояли, крепко прижавшись друг к другу, пока шлюпка не ткнулась носом о прибрежную гальку. Виктор взял ладонями лицо Тынэны, приблизил к своему и коснулся щекой ее щеки. И так они стояли с закрытыми глазами, словно стараясь надолго запомнить биение собственных сердец.

Виктор с трудом оторвался от Тынэны и прыгнул в шлюпку.

Застучал судовой двигатель. Из выхлопной трубы показались облачка голубого дыма, забурлила вода за кормой, и гидрографическое судно «Вымпел» взяло курс на Берингов пролив.

На корабле подняли паруса, и судно, подгоняемое двойной тягой — мотором и ветром, — быстро стало уходить за дальний мыс.

До восхода Тынэна простояла на берегу.

7

За окнами неистовствовала пурга. Ветер грохотал по крышам уже четвертый день. В школе отменили занятия до наступления затишья, и Тынэна в вынужденном безделье коротала время за чтением.

Можно было бы пойти к Елене Ивановне, но последнее время отношения у них разладились, — с тех пор как директор школы заметила беременность Тынэны. Сначала она никак не могла в это поверить и все допытывалась, правду ли говорит Тынэна.

— Вот его письма, — показала Тынэна. — Два из бухты Провидения, одно из Владивостока и еще одно с дороги. Пока писем больше нет, но верю, что они будут.