Самсон и Роберто. Капитан Неро - [6]
— Ага! Я так и думал. Подите-ка все сюда.
Схватив одну ветку, он отвел ее в сторону.
— Смотрите-ка! — сказал фон Страус. — А глаз-то, оказывается, по-прежнему в море.
— Правильно, — сказал Роберто. — Но, когда мы спускались с горы, могло показаться, что он висит среди листвы.
— А по мне, что так, что эдак, все равно одинаково страшно! — снова запричитал Самсон. — Видите, какой он злобный?
С этим никто не спорил. Яркий свет, горевший под самой поверхностью моря, излучал что-то злое и непонятное. Но звери почему-то не могли отвести от него глаз.
Тут вдруг из моря раздался громкий скрежет, а затем что-то глухо бухнуло.
— Ой! — так и вздрогнул Самсон.
— Надо идти туда, где находится источник зла, — воскликнул Роберто и, потянув за собой оробевшего друга, побежал вниз. Следом за ними, не разбирая дороги, в тучах песка и скатывающихся камней, поспешили фон Страус и Бенни.
Однако внизу у моря их ждала новая неожиданность. В шлюпке фон Страуса на носу с решительным взглядом, задорно выставив клюв, сидела вдова Омутсен. Было ясно, что она приняла какое-то решение.
— Как же так, дружочек! У тебя же слабые нервы! — сказал Роберто, погладив ее по голове. — Не лучше ли тебе было остаться дома и поиграть с Гретой в восьмерки?
— Нет, это не то, что мне нужно. Сейчас я хочу раз и навсегда положить конец этим кошмарным страхам. Они мне до смерти надоели.
Все сочувственно закивали.
— Между прочим, играть с Гретой в восьмерки — это вам тоже не фунт изюма, — сказал Самсон. — Я сам уже испробовал это на себе. Все хорошо, пока она выигрывает, а вот когда проиграет… Ну, знаете! Тут она показывает такие медвежьи клыки!
— Доктор Дрейер сказал, чтобы я посмотрела в глаза своему страху, — продолжала серая гусыня. — Чтобы делала именно то, чего страшусь.
— Ну да, — сказал фон Страус, мечтательно устремив взгляд на волны. — А сейчас уже не остается сомнений, где именно прячется ужас.
Громкий скрежет со стороны моря усилился.
— Вот страсти-то! — тихо произнес Бенни. — Как послушать — ни дать ни взять конец света!
И тут ночную тишину взорвало истерическое гоготанье и хлопанье крыльев. Вдова Омутсен исчезла, точно ее и не было, оставив в память о себе только два пуховых перышка, медленно осевших на прибрежный песок. В «Раздолье над фьордом» с громким стуком захлопнулась дверь.
Роберто воинственно сверкнул глазами на своих спутников:
— Кто-нибудь еще хочет отказаться от участия в экспедиции?
— Я с удовольствием, — сказал Самсон. — Позвольте пожелать вам удачной поездки!
— Окей, — сказал Роберто. — Тебе грести. Садись — и вперед!
В следующую секунду Самсон трясущимися лапами уже выгребал в море, уставя застывший взгляд на удаляющийся берег.
А смотревший в бинокль из окна четвертого номера представитель местной администрации Кольдевин, провожая глазами лодку, подумал: «Ну и странное зрелище!»
Впереди на носу, приставив к глазам старый бинокль, торчал в виде носовой фигуры Роберто. За ним, навострив над блокнотом перо, сидел Бенни. А на самой корме с сигарой и моноклем в глазу восседал фон Страус. Борта лодки возвышались над водой сантиметров на пять.
«Хорошо, что нет ветра», — подумал Кольдевин.
Ветра действительно не было.
Да, фьорд расстилался гладкий, как зеркало, и четверо друзей в лодке сидели смирно, вглядываясь в темноту, которая сгущалась и становилась все непроглядней. Светящийся глаз исчез. Пугающие звуки умолкли, но наступившая тишина не сулила ничего хорошего. С моря на берег надвигался густой туман, скрывая звезды над головой. Вскоре уже стало не различить, где кончается море и начинается небо, лодка вошла в серый неведомый мир.
— Какой жуткий туман, — заскулил Самсон. — И такой промозглый!
— Странно! — заметил шепотом Бенни. — Нигде ни звука. Недавний скрежет смолк. Какая жуткая тишина!
— У меня такое чувство, что кто-то на нас смотрит, — сказал фон Страус. — Мы, аисты, очень чутко ощущаем такие вещи. Запомните мои слова. Кто-то смотрит на нас. А нам не видно, кто или что за нами следит. Оно глядит на нас, а мы…
— А ну-ка все успокоились! — строго сказал Роберто. — Непозволительно, фон Страус, еще больше взвинчивать натянутые нервы самых слабых из нас. Это не приведет ни к чему хорошему.
— Вот именно! — сказал Самсон. — Уж я-то знаю!
Он продолжал грести с большой осторожностью.
— Тсс! Слушайте! Вот он снова, этот скрежет! — подал голос Бенни.
И действительно, откуда-то издалека на весь фьорд разносился скрип и скрежет, что-то дребезжало и тарахтело, и с каждым мигом эти звуки становились все громче, приближалось что-то большое, громоздкое и, наверное, опасное.
— Это не судно. Ни одно судно не может поднимать такой страшный грохот, — сказал фон Страус. — Я думаю, что это должно быть… что-то ужасное и необъяснимое. Некое древнее зло, вырвавшееся из бездонных глубин океана.
Звук все приближался и становился все громче. И вдруг среди металлического грохота они различили тоненький голосок:
В укромной долине, в северном краю,
Где солнце светит всю ночь напролет,
В укромной долине, в северном краю
Я, девица-выдра, песню пою.
Эй, эй! Ты там, высоко на горе,
Слышишь ли, что я тебе пою?
