Сампагита, крест и доллар - [74]

Даже прогрессивные организации не свободны от этих недостатков. Вот что пишет один из участников движения хуков, возглавлявшегося коммунистической партией: «В ходе борьбы хуков обнаружилось одно серьезное явление — развитие личной преданности бойцов отдельным выдающимся военным руководителям… верность не столько движению в целом, сколько определенному командиру, в результате чего люди послушно шли за ним и в его правильных действиях и в ошибочных. Это случалось каждый раз, когда партийное руководство ослабевало или политическое просвещение было в упадке. Некоторые из подразделений приходилось по этой причине расформировывать и отправлять бойцов в разные отряды, чтобы выработать у них преданность принципам движения, а не отдельным личностям».

За последние два десятка лет в общественной жизни страны промелькнуло великое множество названий организаций. Некоторые насчитывали сотни тысяч и миллионы человек, получили признание в общегосударственном масштабе, по все они исчезли, уступив место новым. Их, видимо, постигнет такая же участь.

Упор на личные отношения позволяет олигархии не опасаться за исход выборов: у нее достаточно средств для того, чтобы добиться нужного результата. По закону каждый гражданин имеет только один голос, но на практике «сильные люди» распоряжаются многими голосами и держат власть в своих руках. Привязанность крестьянина к помещику позволяет безбоязненно допускать шумные предвыборные баталии — они ведутся в пределах господствующего класса и не угрожают ему в целом.

Политическая борьба за получение выборных должностей характеризуется рядом специфических черт. В новых условиях одной из важнейших услуг, оказываемых «маленькими людьми», стал голос избирателя. Тао знает, что его голос имеет ценность, и рассчитывает за него получить кое-что взамен — и не в виде законодательства, облегчающего его положение, а в виде конкретных благ. Обычно за его голос ведется борьба, ибо выставляются несколько кандидатов, и он, стремясь извлечь максимальную выгоду, его просто-напросто продает. (Кстати, некоторые исследователи склонны усматривать в этом известный шаг вперед: раньше-де тао послушно следовал указке помещика, теперь же распоряжается своим голосом и отдает тому, кто больше платит. Но больше опять-таки платит «сильный человек», и, значит, тут мало что меняется.) Подкуп во время выборов, особенно президентских, на Филиппинах явление обычное. Бывает, что на финансирование выборной кампании, и в первую очередь на «покупку голосов» расходуется до 10 % национального бюджета.

Механизм подкупа не лишен интереса. Надежнейший источник информации по данному вопросу — провалившийся кандидат: он непременно сошлется на то, что победа его противника была куплена (причем объяснит, что противник оказался богаче, т. е. тем самым признает, что и сам не гнушался подкупом). Впрочем, слово «подкуп» здесь не совсем подходит: по нашим понятиям оно подразумевает нарушение закона, по местным юридическим установлениям — тоже, но этические принципы не считаются затронутыми: ни дающий, ни берущий не ощущают никаких угрызений совести, поскольку плата за голос — это норма. Напротив, отказ от платы смутил бы обе стороны и был воспринят как нарушение этики, ведь дающий в таком случае проявил бы жадность (что нетерпимо в «сильном человеке»), а берущий — гордыню и заносчивость (что нетерпимо в «маленьком человеке»).

Обычно цена за голос колеблется в пределах от 1 до 3 песо, но, если сталкиваются несколько кандидатов, подскакивает до 25–30 песо. Подкуп осуществляется через посредника (без него и тут не обойтись), называемого «добытчик голосов» (vote getter). На уровне барио ему достаточно поддерживать хорошие отношения с несколькими влиятельными семьями, которые доверяют ему и голосуют по его указанию. Во время выборов в муниципалитет возникает нужда в двух-трех «добытчиках» в каждой деревне, на выборах конгрессмена или губернатора провинции — соответственно в трех-пяти в каждом муниципалитете, наконец, на президентских выборах — от 12 до 25 в каждой провинции. Сами «добытчики голосов» называют себя лидерами. Лидер не обязательно является и пулитико, им может быть человек, не домогающийся должности для себя, но активно воздействующий на процесс выборов. Как правило, он в чем-то зависит от пулитико, поэтому, знакомясь, обычно представляется так: «Я лидер конгрессмена X в городе N».

Слово «лидер» на Филиппинах не означает, что данное лицо чем-то или кем-то руководит, наоборот, прежде всего оно означает, что данное лицо — подчиненное и действует в интересах определенного пулитико. Лидер низшего уровня не занимает никакого поста. Им может стать любой человек, пользующийся доверием односельчан, чаще всего — зажиточный крестьянин, которому прочие чем-то обязаны, но иногда и крестьянин победнее, если его уважают и прислушиваются к его советам. В последнем случае он почти наверняка перейдет в разряд местных «сильных людей», ибо за обеспечение голосов получит весьма ощутимые блага от деятеля, добивающегося его услуг. Лидер должен быть чутким к запросам односельчан, оказывать им помощь, участвовать в организации фиест, иметь связи с муниципальными властями, т. е. опять-таки должен быть «сильным человеком» по деревенским стандартам. Капитан де барио обычно бывает лидером мэра, мэр и члены муниципалитета выступают лидерами членов провинциального правления, губернатора и конгрессмена, а последние могут быть лидерами сенатора, вице-президента и президента.