Сампагита, крест и доллар - [72]

Филиппинцам свойственно персонифицировать свои контакты с властями; простой тао голосует за данного кандидата не потому, что тот принадлежит к партии, программу которой тао разделяет, а потому, что через многочисленных посредников связан с ним и надеется получить личную выгоду в случае его победы. Взгляды и идеи кандидата имеют десятистепенное значение. Главное — это найти в иерархической структуре лиц, пользующихся доверием избирателей, и заручиться их помощью, обычно путем подкупа или обещаний. Тогда и только тогда можно рассчитывать на успех. Непосредственное обращение к массам мало что дает: простой тао лично не знаком с кандидатом, не представляет, чего от него ждать, и оттого не склонен придавать значение широковещательным декларациям. Вот если близкий человек попросит голосовать за конкретного кандидата — другое дело. В таком случае тао уверен, что за согласием последует немедленная, пусть маленькая, но осязаемая благодарность. Не столь важно, что сделает выборное лицо для страны в целом, гораздо важнее, что он сделает для своего округа, для этого барио и для этого избирателя. Коль скоро он изыщет способ проложить дорогу, построить школу, вырыть артезианский колодец и не откажет в нескольких песо крестьянину, ему будет обеспечена поддержка, причем гораздо более надежная, чем если бы он внес законопроект об улучшении условий аренды или повышении минимума заработной платы.

Насаждение принципа выборности породило на Филиппинах явления, в других развивающихся странах неизвестные. Доминирующей фигурой всей жизни стал не чиновник, назначаемый центральным правительством, а выборное должностное лицо, или, как его называют здесь, пулитико (от испанского политике) — странный гибрид родового вождя или феодала и современного политикана из буржуазно-демократического государства. Всякий, кто домогается выборного поста или участвует в выборной борьбе, и есть пулитико. А домогаться этих должностей могут исключительно «сильные люди», в руках которых сосредоточено богатство.

Если раньше, до американцев, филиппинская олигархия осуществляла власть только на местах и притом непосредственно, используя традиционные формы утверждения своего могущества, то теперь она обладает властью в национальном масштабе, проводя с помощью механизма выборов своих ставленников в административные органы. Этот механизм, называемый демократическим, гарантирует ей безраздельное господство (лишь при таком условии она принимает его). Форма правления в стране остается олигархической, несмотря на демократический фасад.

Правят те же «сильные люди», контролирующие буквально все стороны жизни. Для обществ, в которых прочны традиционные отношения, характерно нечеткое разделение функций (в развитом индустриальном обществе такое разделение — непременное условие существования). Филиппины в этом смысле не составляют исключения. Исторически они не подготовлены к тому, чтобы за каждым должностным лицом был закреплен определенный круг обязанностей, за пределами которого его власть кончается.

Дато, вождь в доиспанской общине, решал и экономические и религиозные вопросы, улаживал распри и ссоры своих подданных; испанский монах был главным арбитром во всех областях жизни, помещик — высшей инстанцией по всем спорным проблемам. Так и пулитико, появившийся в период американского владычества, вмешивается во все дела, и за ним всегда признается последнее слово, хотя это мало согласуется с формальной структурой организации власти.

Рядовой избиратель со своими бедами, обидами, заботами идет к капитану, мэру, губернатору, конгрессмену, сенатору и даже президенту, полагая, что его выслушают и ему посодействуют. Просьбы могут быть разными: устроить на работу, оказать медицинскую помощь заболевшему члену семьи, найти управу на соседей, с которыми у него нелады, призвать к порядку мужа, который завел кериду и т. д. Тао обычно мало понимает в законодательстве, зато он твердо знает, что пулитико не должен подвести: «Раз я за тебя голосовал, ты обязан мне помочь, а иначе где же у тебя хийа, совесть?».

И никто из должностных лиц не рискнет отмахнуться от просителя, сославшись на то, что это не его дело. Есть обязанности, которые они должны выполнять и отказаться от которых не могут. В требовании помощи, нередко исчисляемой несколькими песо, «маленький человек» достаточно тверд, решителен и даже агрессивен, и «сильные люди» вынуждены откликаться на это, расходуя свои или государственные средства, ибо «богатый, не дающий бедному, сам беден».

При таком положении критерии оценки деятельности выборного лица становятся чрезвычайно расплывчатыми. Чтобы не потерять избирателей, пулитико вынуждены заниматься и частными вопросами, показывать, что они умеют ладить с людьми. С другой стороны, чтобы иметь возможность удовлетворять просьбы избирателей (а удовлетворение их почти неизбежно связано если не с нарушением, то с обходом закона), он должен заручиться поддержкой тех, кто распоряжается государственными средствами и раздает должности. Отсюда постоянная необходимость лавировать, циничный расчет, боязнь прогадать самому. За каждым шагом пулитико можно усмотреть желание получить личную выгоду. В этом, впрочем, не видят ничего особенного, лишь бы не нарушались определенные правила игры, а вот заверения в бескорыстии всегда встречаются с недоверием.