Сампагита, крест и доллар - [73]

Нечеткое распределение ролей, неизбежное привнесение трудно поддающегося учету личного фактора мешает нормальному функционированию различных ступеней государственного аппарата, создает множество препятствий. Поведение любого лица, находящегося у власти, становится трудно предсказуемым, никогда нельзя угадать, будет ли оно действовать в интересах дела, в собственных интересах или в интересах своих бата. Сколько-нибудь добросовестное, непредвзятое отношение к своим обязанностям, по понятиям многих филиппинцев, не относится к числу положительных качеств и часто квалифицируется как бездушие. Исполнительный чиновник, глухой к просьбам «порадеть» за кого-нибудь, быстро получает репутацию бессердечного и вызывает всеобщее осуждение. Он просто обязан помогать близким людям, связанным с ним отношениями утанг на лооб. «Дружба дружбой, а служба службой» — такой принцип здесь, как правило, не признается. «Дружба» должна распространяться на все, иначе это не «дружба». Ссылки на то, что так не положено, что для пользы дела нужно иное решение, воспринимаются как пустые отговорки, прикрывающие моральную «деградацию» человека.

Стремление рассматривать любые связи как сугубо личные, причем во всех случаях соблюдать субординацию, ожидание немедленных и осязаемых благ за каждую оказанную услугу отчетливо прослеживается в политической жизни страны, хотя в данной области проявляются и новые элементы. Смешение западных идей и традиционных норм, естественно, порождает всякого рода недоразумения и конфликты Процесс капиталистического развития требует умения и навыков от руководящих деятелей, и «сильные люди» приобретают эти навыки в колледжах и университетах. Тао же основные принципы жизни усваивает, как и ранее, в семье и церкви и лишь в незначительной степени — в школе. Его положение четко обозначено, он занимает определенную ступень в иерархии отношений, знает, что ждут от него и что он сам может ожидать от других. Его чувствительность и большая уязвимость заставляют его избегать общения за пределами привычного круга лиц и нередко побуждают воздерживаться от действия, в исходе которого он не уверен.

Но в современных условиях контакты с людьми не ограничиваются узким кругом близких, и риск открытой конфронтации неизмеримо возрос. Поэтому тао делает все, чтобы переложить угрозу возможного столкновения на посредника. Эту традиционную роль и стал выполнять пулитико, задача которого, в частности, состоит в том, чтобы ограждать своего избирателя от соприкосновения с властью, вообще с внешним миром и улаживать возникающие между ними конфликты[25]. Избиратель как бы передает ему свое право влиять на существующий порядок в обмен на то, что тот «принимает удар на себя». Не правительственный чиновник, а именно выборное лицо олицетворяет для тао защиту. Только за ним он признает право распоряжаться собой: он голосовал за него и, следовательно, вступил с ним в отношения «внутреннего долга». Ему он доверяет больше, чем чиновнику, на заботу которого рассчитывать не приходится: тот ему ничем не обязан, а признается лишь правило «услуга за услугу».

Администратор присылается из центра, и филиппинец знает, что это произошло без его участия, и поэтому не ждет от него никакой помощи. Но и себя считает свободным от обязательств по отношению к органам власти, представители которых назначаются сверху. Без одобрения своего пулитико он не станет выполнять их приказы и распоряжения.

Успех деятельности правительственного органа зависит от того, насколько ему удается найти контакт с пулитико. Последний же по принципу взаимности за свое содействие требует права вмешиваться в работу государственных учреждений, прежде всего пристраивать своих подопечных. Любую должность — от вахтера до министра — можно получить лишь по протекции пулитико разных рангов. Поэтому связи с ними очень важны. Чувстве уверенности, которое в развитом капиталистическом обществе дает прежде всего обладание капиталом, на Филиппинах обеспечивает близость к сильным мира сего; и если капиталист стремится обезопасить себя, вкладывая капитал в разные предприятия, филиппинец с той же целью старается установить добрые отношения с возможно бóльшим числом власть имущих. Эксплуатируемые массы оказываются привязанными к правящей верхушке.

Такой порядок вещей способствует достижению узких, личных (в лучшем случае — групповых) целей и плохо вяжется с классовыми, а также национальными целями. Но он вполне устраивает господствующую элиту, поскольку разобщает трудящихся. Многие филиппинцы не очень верят в различного рода объединения, призванные защищать интересы своих членов, а отдают предпочтение испытанной иерархической структуре. «От помещика можно получить больше, чем от соседа-арендатора, от хозяина предприятия — больше, чем от товарища по работе; пулитико сразу и немедленно откликается на просьбу, тогда как через союз себе подобных мало чего добьешься».

Филиппинцы в массе своей не склонны сотрудничать в организациях, и последние существуют недолго — обычно до тех пор, пока во главе их стоит энергичный руководитель, способный привлечь сторонников. Как только он уходит или охладевает к работе, организация просто распадается, ибо ее членов объединяют не общие идеалы, а личная преданность руководителю.