Сампагита, крест и доллар - [111]

Творцы реформы полагают, что решить данную задачу можно только путем организации крестьян в кооперативы. Вот что говорит об этом сам президент: «Меня обычно спрашивают: «Почему вы не провели земельную реформу раньше?» Дело в том, что, несмотря на все старания, помещики всегда блокировали наши действия. Нынешний закон (о земельной реформе 1963 г. — И. П.) устарел, в нем много недоработок. Простой передачи собственности уже недостаточно. Основная разница между старым планом и моим следующая: крестьяне не получат земли до тех пор, пока они не вступят в кооператив и не начнут применять передовые методы ведения хозяйства».

Разумеется, речь идет о капиталистической кооперации. Возможно (и даже, пожалуй, неизбежно), во главе большинства кооперативов окажутся те же «сильные люди». Но теперь им волей-неволей придется вести хозяйство по-новому, и главная цель — развитие капиталистических отношений в деревне — будет достигнута. На это нужно время, правительство заявило, что выкуп земель потребует семь-восемь лет и соответственно такой же срок Маркос должен оставаться у власти.

Данный довод в пользу продления полномочий президента многим филиппинцам кажется убедительным. Есть и еще одно обстоятельство, примиряющее их с «правлением железной рукой», а именно усиление сепаратистских тенденций в мусульманских районах на юге страны. Уже отмечалось, что мусульмане всегда смотрели на власти в Маниле как на враждебную силу. Так было при испанцах, так было при американцах, мало что изменилось и после предоставления независимости: происходили даже вооруженные столкновения. Сразу после сентября 1972 г. мусульманские лидеры заявили, что поддерживают мероприятия Маркоса, однако затем появились тревожные сообщения, начали поступать сведения об ожесточенных стычках отрядов мусульман с правительственными войсками. В конце концов правительство признало, что число вооруженных повстанцев на юге составляет 15–20 тыс. и что против них разворачиваются планомерные военные действия с применением артиллерии, авиации и флота.

Такую резкую вспышку антагонизма со стороны мусульман объясняют попыткой лишить их оружия (а они между тем им очень дорожат; у них есть даже пословица: «Винтовка нужнее человеку, чем жена»). Кампания по сбору огнестрельного оружия на юге никакого успеха не имела. Мусульмане усмотрели в ней стремление оставить их беззащитными перед лицом властей. Несомненно, эти соображения играли какую-то роль, но причина недовольства лежит глубже — в экономических, социальных, культурных, религиозных факторах. Как бы то ни было, борьба на юге усилилась, и можно сказать, что сепаратистское движение психологически оправдывает в глазах филиппинцев сосредоточение чрезвычайных полномочий в рунах президента.

Учитывая эти настроения, он предпринял ряд шагов к укреплению своих позиций. Чрезвычайное положение было введено, когда Конституционный конвент уже одобрил переход к парламентской форме правления. Во второй половине октября в проект новой конституции была внесена специальная статья, одобрявшая все указы президента, изданные после сентября 1972 г. Статья предусматривала также созыв временной Национальной ассамблеи, которую в дальнейшем должен был сменить парламент, избранный на основе новой конституции. Членами этого промежуточного органа должны были стать президент, вице-президент, все сенаторы и конгрессмены старого конгресса, а также те члены Конвента, которые проголосовали за данную статью. Это условие (немыслимое, пожалуй, ни в одной стране: в нем явно чувствуется давление на делегатов) гарантировало принятие статьи Конвентом: 264 делегата проголосовали за и только 13 — против.

Предполагалось, что Национальная ассамблея приступит к работе после одобрения конституции на референдуме, что руководить ее работой будет президент, сохраняющий все прежние полномочия, плюс полномочия премьер-министра и президента по новой конституции. 29 ноября 1972 г. новая конституция с дополнительной статьей была одобрена Конвентом, и на 15 января 1973 г. назначался референдум. Филиппинам предстояло превратиться в парламентскую республику с однопалатным конгрессом и премьером в качестве главы исполнительной власти.

Для обсуждения новой конституции частично было отменено чрезвычайное положение, но уже через несколько дней его восстановили во всей полноте, так как отменой воспользовались «антигосударственные элементы» и появились признаки «возвращения к старым порядкам». Несколько раз объявлялось о переносе референдума — сначала на февраль, потом на март. И все же в середине января население получило возможность выразить свое отношение к новому основному закону страны, правда не так, как замышлялось — на собраниях барангаев.

Барангаи уже 400 лет не играли никакой политической роли, однако во многих из них уважаемые люди собирались для предварительного обсуждения местных вопросов, которые затем утверждались официально (например, в совете барио). Поскольку нужно было обойти пулитико, значительная часть которых выражала недовольство происшедшими изменениями, решено было возродить такие «сходки» (их стали называть либо древним словом «барангай», либо «гражданскими ассамблеями») повсеместно и обратиться непосредственно к их участникам. Срочно были созваны 35 тыс. ассамблей-барангаев. На них присутствовали все жители в возрасте старше 15 лет, голосовавшие поднятием руки. Собирались в частных домах, в школах, на баскетбольных площадках, которые есть везде.