Самозванка поневоле - [34]

Он не хотел ни с кем говорить и смотреть на кого-либо, кроме нее.

Это были две недели такого неземного счастья, что Урса не могла представить, как они уедут оттуда.

Однако, пока они медленно продвигались по Средиземному морю, маркиз начал говорить с ней о своей работе.

Урса чрезвычайно увлеклась этим.

Она уже осознала, в чем может заключаться ее помощь.

Наконец они прибыли в Афины. Мистер Орестос уже ждал их.

Урса незамедлительно включилась в дела, как будто только и занималась всегда подобной работой.

Греки с большим энтузиазмом принимали все их предложения.

Были разработаны и приняты окончательные планы обновления греческого флота, и настало время прощания с Афинами.

— Куда мы направимся теперь? — спросила Урса.

Муж не отвечал, и она поняла — он держит что-то в секрете от нее.

— Что-нибудь случилось? — поспешно спросила она.

— Ничего плохого, мое сокровище. Даже, я бы сказал, весомый комплимент нам.

— В чем?

— В том, что у меня здесь.

Маркиз взял со стола конверт, и Урса увидела на нем печать с внушительным гербом.

— Ты хочешь прочесть это, — спросил он, — или мне рассказать его содержание?

— Лучше расскажи мне и постарайся смягчить удар, если там неприятность.

— Все не так уж плохо, — улыбнулся он.

Затем взглянул на нее и придвинулся ближе.

— Что-то я давно не целовал тебя, — возмутился он. — Когда ты начинаешь говорить со мной как партнер, я забываю в этот миг нежность твоих губ.

Он страстно притянул ее к себе и стал пылко целовать.

Она чувствовала, как желание вновь овладевает ими.

— Дорогой, подожди, мы должны закончить работу, — задыхаясь, еле проговорила Урса.

— Работа может подождать, работа — ничто по сравнению с моей жаждой, — ответил маркиз.

Он увлек ее из каюты, которую они превратили в рабочий кабинет, в каюту, где они спали.

Запер дверь и вознес Урсу на кровать.

Она не протестовала, поскольку успела постигнуть: нет ничего важнее, чем счастье, которое они обретали в объятиях друг друга.

Он снял мундир и галстук и вновь целовал ее.

Невозможно было о чем-либо думать — их поглотил всесильный экстаз.

— Я люблю тебя, — сказала Урса.

— Ты моя, — промолвил маркиз, — моя целиком. Скажи, существует ли еще что-нибудь на свете, кроме нашей любви?

— Больше нет ничего, — ответила Урса, — и я хочу, чтобы ты всегда чувствовал это.

Они вновь поднимались в небо.

Но теперь не звезды, а солнце ожидало их.

Палящее солнце, в котором они растворились; осталась лишь любовь, дарованная им Богом.

Не скоро они возвратились в каюту.

Сверху на схемах лежал конверт, о котором они говорили.

— Я совсем забыла, что с этого все началось, — улыбнулась Урса.

Маркиз как-то странно посмотрел на нее, и она спросила:

— Что с тобой? Что-то не так?

— Я просто думаю, насколько ты отличаешься от других женщин, и когда ты в моих объятиях, я ощущаю нечто новое, чего не было раньше, — ответил он. — То же самое происходит, мое сокровище, с твоим восхитительно активным умом. Ты никогда не говоришь того, что я ожидаю услышать от тебя. Всегда — новое, и это пробуждает во мне новые идеи и новые изобретения.

— О дорогой, я надеюсь, что смогу и впредь быть такой. И все потому, что работа с тобой — почти самое волнующее и захватывающее дело, которым я занималась в моей жизни.

В глазах маркиза промелькнули искорки.

— А что же самое волнующее?

— Ты и сам знаешь, — ответила она.

— Если ты будешь так смотреть на меня, то я отнесу тебя обратно в соседнюю каюту, и это письмо, что лежит между нами, так и останется непрочитанным.

Урса рассмеялась.

— Скажи мне, что в нем, и покончим с этим. Там что-нибудь неприятное для меня?

— Надеюсь, нет.

Маркиз открыл письмо со словами:

— Оно написано по-французски, а твой французский не хуже, если не лучше, моего, поэтому прочти сама.

Испытывая некоторую тревогу, Урса взяла письмо, рассмотрела — оно оказалось от французского министерства и имело отношение к военно-морскому флоту.

Из содержания она узнала — их работа получила весьма лестный отзыв.

Французский поверенный в делах сообщал, что ему известно о том огромном труде, который маркиз вложил в переоснащение греческого флота, и имеет удовольствие просить маркиза в удобное для него время посетить Марсель для обсуждения возможности подобного обновления французского флота.

Урса дочитала письмо до конца и сказала:

— Ты стал таким популярным, что все желают работать с тобой. Тебе придется установить очередь и принимать их подобно султану или королю.

Маркиз рассмеялся.

— Это звучит довольно солидно. И конечно, моя дорогая, я думаю, нам не следует отказываться от заказов.

— Они пишут, что спешить нет необходимости, — сказала Урса.

— Да, я помню, — ответил он. — Но не вижу оснований для промедления, тем более что, возможно, итальянцы, немцы и даже скандинавы тоже ощутят потребность в наших услугах.

— А почему бы и нет? — заметила Урса. — Но в то же время у меня есть другое предложение, которое может не понравиться тебе.

Маркиз вопросительно посмотрел на нее.

— Почему ты так говоришь?

Она поднялась из-за стола, за которым читала письмо из Франции, и прошла к иллюминатору.

Снаружи сияло солнце, и море было голубым, как одеяние Мадонны.

Вдали вырисовывались чудо-острова.