Самозванец - [89]

— Вы получите большую прибыль, вы этим поможете всей Руси! — сказал он и опять пронзительно посмотрел мне прямо в глаза.

Возможно, будь на улице светло, я бы и подчинился его гипнотическому взгляду, но по темному времени проигнорировал, ответив:

— Мне было бы интереснее получить что-то более конкретное. Деньги или должность первого боярина,

— О! Все, что вам будет угодно! — согласился он.

— Какие гарантии и задаток?

— Мы это обсудим в другой раз, — помедлив, сказал он.

— Хорошо, тогда и будем решать.

Разговор на этом кончился, и дальше мы шли молча, просто наслаждаясь вечерней прохладой. От общения с этим человеком у меня осталось неопределенное впечатление, я так и не понял, что он собой представляет.

Только войдя в господскую избу, я вспомнило своем оруженосце, которого оставил наедине с двумя прекрасными девами. В наших покоях было тихо, и я, на всякий случай покашляв за дверями, вошел в терем. Женщин здесь уже не было. Комнатенку освещала восковая свеча, Рында сидел возле стрельчатого окошка с кислой миной.

— Ну, и как тебе все это понравилось? — спросил я Ваню.

— А… — только и протянул он.

Я ожидал от него более эмоциональной оценки.

— А где девушки?

— Ушли.

— Я вижу что ушли…

— В общем, как ты вышел, они тоже ушли, — грустно сказал он, — Видно, мне на роду написано мыкаться одному!

Что ему еще написано на роду, мне узнать не пришлось. Тихо заскрипели ступени лестницы, и в нашей светелке появилась сама боярышня.

— Вы еще не спите? — спросила она, хотя это и так было очевидно.

— Нет, не спим, — ответил за нас обоих Ваня.

— Зря мы сюда приехали, — грустно промолвила Наталья.

— Мне тоже так показалось, — не без ехидства сказал я. — Батюшка твой жив, здоров и пока умирать не собирается.

Наталья тяжело вздохнула. Было заметно, что выпитое днем в трактире курное вино, в просторечии — самогонка, пока еще не выветрилось и она слегка хмельна.

— Как там твой родитель? — вежливо поинтересовался я.

— Он что, он как всегда пьет. Ты, я слышала, со Свеном познакомился?

Свенами на Руси называли шведов, так что национальная принадлежность моего нового знакомого стала прорисовываться.

— Познакомился, — сознался я.

— Смотри! — предупредила Наташа, не уточнив, куда мне нужно смотреть.

— Как он сюда попал? — как бы между прочим поинтересовался я.

— Кто?

— Ну, этот, Свен.

— Какой свен?

— Ты только что спросила, познакомился ли я со свеном, — терпеливо объяснил я.

— Ах, не знаю я ничего! — плачущим голосом воскликнула Наташа. — Отец велел тебе к нему прийти!

— Скажи, что я устал и ложусь спать.

Боярышня посмотрела на меня своими прекрасными глазами. Рассмотреть, что в них таится, при слабом освещении было невозможно, но то, что они необычно грустные, я увидел.

— Пойди ты к нему, — попросила она, — он пьяный и все равно не отстанет… Теперь уже все равно, — добавила она.

От ее недавней наглой самоуверенности не осталось и следа. Девушка казалась тихой и очень печальной.

— Наташа, — сказал я и взял ее за руку, — объясни, что здесь происходит?

— А ты еще сам не понял? — вопросом на вопрос ответила она.

— Нет, и меньше всех я понимаю тебя. Зачем тебе вдруг понадобилось сюда возвращаться?

— Я думала, ты уже догадался. Они меня заставили!

Я по инерции хотел спросить: кто и когда, но не спросил.

Теперь, после ее подсказки, догадаться, как могли развиваться события после первого похищения, было не ахти как сложно. И вообще было похоже, что все последнее время мною манипулировали и направляли туда, куда нужно было то ли бывшему боярину, то ли загадочному шведу, а я только и мог что сердиться на Наташу и подозревать ее во всех женских пороках и слабостях.

— Ты можешь рассказать, что здесь происходит? — тихо спросил я, низко наклонившись к ее лицу.

Она не ответила, только отрицательно покачала головой.

— Ладно, пойдем к твоему отцу, буду разбираться на месте, — решил я. Ситуация и раньше мне не нравилась, а теперь и того меньше.

— Я тебя провожу, — сказала девушка, — только постарайся быть осторожным.

Об этом меня предупреждать было не обязательно. Если бы я не был всегда начеку, то давно окончил бы свои похождения самым плачевным образом.

Оставив Ваню в тереме, мы спустились по утлой, скрипучей лестнице вниз. В большой комнате первого этажа никого не оказалось. В доме было тихо, и я удивился, как безбуйно «гуляет» боярин со своей многочисленной пьяной челядью.

— Он не здесь, — остановила меня девушка, когда я направился во вторую комнату господского дома, — батюшка в разгуляй-избе.

О Разгуляй-поле я слышал, почему бы тогда не быть такой же избе?..

— Где это? — спросил я.

— Там, — ответила она, махнув рукой на входную дверь. — Мне туда входить нельзя, но тебя провожу.

Мы вышли на залитый лунным светом двор. Ночное светило было в своей полной фазе, так что светло казалось почти как днем. Мне хотелось как-то приободрить девушку, приласкать. Мое недавнее раздражение прошло без следа, и теперь я испытывал к ней почти прежние чувства. Мне показалось, что она поняла, о чем я думаю, и отрицательно покачала головой.

— Нет, не нужно, за нами все время следят, — совсем тихо, хотя во дворе кроме нас никого не было, сказала она.