Самовывоз - [17]

— Знаешь, что такое «синдром внезапной смерти»? — Шас продолжает долбить мне мозги, как дятел сковородку.

— Знаю, — отвечаю Шасу, — еще знаю, что есть синдром «внезапной младенческой смерти» и некоторые медики считают причиной смерти грудных детей сон, в котором им снится, что они находятся в утробе матери. Поскольку до рождения кислород поступает через пуповину, они «забывают» дышать и гибнут.

— Забывают дышать и гибнут? — Шас повторяет мои слова, отвернувшись к темному зеркалу бокового стекла.

— У евреев есть термин «трефа». Первоначально он означал, в буквальном смысле — «растерзанное животное», умершее от ран или физических дефектов и поэтому негодное в пищу или для жертвоприношения — «мясо животного, растерзанного в поле, не ешьте; псам бросайте его». А сегодня они так привыкли называть мясо или иной продукт, запрещенный в пищу! Их священники, считают, что изъятие органа и его замена может превратить больного в трефа — они против пересадки органов. Они исходят из того, что трефа неизбежно умрет, то есть превращающий человека в трефа сокращает его жизнь.

— Свинцовая пуля весом в тридцать шесть грамм, на скорости четыреста метров в секунду не пробивает израильский броник, но внутренности приводит в состояние несовместимое с жизнью. Боец, получивший такой удар через броник, «забывает дышать» и… гибнет. Превращение человека в трефа сокращает ему жизнь.

— Скоро нас перестанут убивать, отрежут «пуповину» национального самосознания, извлекут природные ресурсы, как жизненно важные органы — Шас резко разворачивается в мою сторону, — нас заставят забыть, как мы жили и мы забудем, кто мы есть. Мы станем просто мясо — трефа…

— Хочешь сказать, что мы с тобой, не убитые на своей войне — трефа? — спрашиваю, перебивая Шаса.

— Главное, не забыть «как дышать» без «пуповины», — отвечает Шас, принимая мой вопрос-вызов.

— …Война сеет смерть, — продолжает Шас.

Смерть — это вирус. СПИД сначала тоже имел статус синдрома, а после открытия вируса ВИЧ нозологию переименовали в ВИЧ-инфекцию.

Война — это форма вирусного заболевания, эпидемия — «повальная болезнь». Ты знаешь, что родители, потерявшие своих сыновей в Афгане, первые десять лет после их смерти погибают в четыре раза чаще, чем те, кто не переживал подобного потрясения? Суть болезни в том, что на фоне сильных душевных переживаний и стресса происходит внезапное преходящее ослабление сократимости сердечной мышцы. В результате в несколько раз возрастает угроза инфаркта и ранней сердечной недостаточности. Называется — синдром «разбитого сердца». Люди, потерявшие близких на войне, умирают от «разрыва пуповины» — «забывают», как дышать без тех, кто был частью их жизни…

Я продолжаю всматриваться в дорогу и вспоминаю историю моего земляка.

Умыров Куаныш Тулегенович, родился в 1962 году в селе Акан-Бурлук Арыкбалыкского района Кокчетавской области Казахстана, погиб в бою — 21 марта 1980 года под Джелалабадом. Награжден медалью «За отвагу» — посмертно.

Об обстоятельствах гибели Куаныша рассказал его друг Миша Пелех, служивший с ним в одной роте:

«…21 марта 1980 года один кишлак под Джелалабадом захватили душманы. Наш взвод получил задание уничтожить их. Мы атаковали душманов вместе с бойцами афганской народной армии. Нас обстреляли из одного дома. К нему направились пять бойцов: двое афганцев и трое наших, среди которых и был Куаныш. Они вошли в дом, но в первой половине никого не было, а во вторую женскую половину советским солдатам преградили путь шедшие с ними афганские солдаты — нельзя, мол, по их законам мужчинам заходить на женскую половину. Однако там засели душманы и вели оттуда огонь. Приказ есть приказ. И наши солдаты шагнули в запретную зону. Автоматной очередью в спину были сражены Куаныш, командир взвода лейтенант Медиум и рядовой Колесниченко. Когда мы следом за ними ворвались в дом было уже поздно. Куаныш получил сквозное пулевое ранение черепа и грудной клетки. Он скончался тут же, на моих руках…»

Как и у народов Северного Кавказа, у татар и северных башкир жилой дом чётко делился на две половины — мужскую и женскую. Иногда это два отдельных дома либо два помещения в одном доме, а если жилище однокамерное, то оно разделялось лёгкой перегородкой или занавеской. Женская половина — «чёрный дом» (кара эй) с печью для приготовления пищи и местом для женских работ, вход сюда посторонним мужчинам категорически запрещён. Мужская половина — «белый дом» (ак эй), здесь место хозяина и взрослых мужчин семьи. Белый дом иногда именуется «кунак эй» (дом для гостей), так как именно здесь принимают пришедших в дом мужчин, в нём вдоль передней стены, противоположной от входа, устроены нары (сэке), центральная часть которых является почётной (тор).

У южных башкир, ногайцев, казахов, которые ещё в начале ХХ века вели кочевой и полукочевой образ жизни, юрта также делилась на две половины линией, идущей от входа через центр с очагом к противоположной от него стене, где располагался тор — почётное место. Половина, расположенная справа от сидящего на торе, была мужской, а слева — женской. Иногда (но не обязательно) половинки отделялись занавеской.