Самоуправляемые системы и причинность - [34]
110
ются и количественные и качественные изменения при переходе от причины к следствию, превращении этого следствия в новую причину и переходе ее в следующее следствие и т. д., пока данная причинная цепь (всегда конечная) не исчерпывает себя.
Рассматривая самое простое механическое причинение, мы не можем безоговорочно утверждать, что в следствии нет ничего сверх того, что содержалось в причине. Простой удар камня о камень служит причиной появления деформации и перехода механической формы движения в тепловую и световую (свечение отлетающих раскаленных частиц камня). Но разве содержание этих изменений точно совпадает с содержанием породившей их причины? Разве в процессе этого причинения не происходят качественные изменения структуры и движения?
Если взять более сложные явления и соответствующие им виды причинности, то там еще более отчетливо обнаруживается картина, обратная той, которую нарисовал Гегель. Явления микромира, процессов самоуправления, статистические закономерности являются примерами того, что не все содержание причины переливается без всякого изменения в содержание следствия, а содержание следствия всегда имеет в себе сверх того, что оно получило от причины '.
Конечно, Гегель прав, высмеивая тех поверхностных историков, которые видели в ничтожных событиях причину великих исторических потрясений. Нет никакого сомнения, что экстравагантный костюм супруги короля французов сам по себе не мог вызвать французскую буржуазную революцию в конце XVIII в. и не насморк у Наполеона привел его к поражению при Ватерлоо.
' См. А. Д. Урсул. Природа информации. М., 1968, стр. 166 — 172.
1)1
Однако полностью отрицать возможность перехода от «малых причин» к «большим следствиям» было бы неправильно. Природа богата примерами переходов от причины к следствию, которые являются не только качественными, но и количественными скачками. Этими примерами богата и история покорения человеком природы. Нельзя забывать, что человек начал производство орудий с грубо обработанного камня, а сейчас строит атомные электростанции и завоевывает космос. Все производственные процессы и процессы управления основаны на возможностях превращения «малых причин» в «большие следствия». Все это можно понять при условии отказа от отождествления причинности вообще с самым простым видом причинности — механической причинностью.
Так же как и Кант, Гегель уделяет большое внимание вопросу неприменимости концепций механической причинности к явлениям живой природы и общества. Вот что он говорил: «Затем следует главным образом обратить еще внимание на недопустимое применение отношения причинности к обстоятельствам физико-органической и духовной жизни. Здесь то, что называется причиной, оказывается, конечно, имеющим другое содержание, чем действие, но это происходит оттого, что то, что действует на живое, самостоятельно определяется, изменяется и преобразуется последним, ибо живое не дает причине дойти до ее действия, т. е. упраздняет ее как причину... Вообще в истории действуют и определяют друг друга духовные массы и индивидуумы; природе же духа еще в более высоком смысле, чем характеру живого вообще, скорее свойственно не принимать в себя другого первоначального или, иначе говоря, не допускать продолжения в нем (в духе) какой-либо причины, а, наоборот, прерывать и преобразовывать ее» '.
' Гегель. Соч, т. V, стр 680
112
Мы видим, что, исходя из неверной посылки об абсолютном тождестве содержания причины и следствия, отрицая роль причинности при переходе от неживого к процессам жизни, Гегель пришел к важному выводу о преобразовании следствия внешней физической причины живым организмом, который не дает этой внешней причине (фактически у Гегеля речь идет о внешней физической или даже механической причине) дойти до ее следствия (в смысле физического тождества следствия своей физической причине), поскольку живое активно перерабатывает, а вернее сказать, дорабатывает это следствие до необходимого организму содержания и формы. Такое же направленное формирование следствия внешней физической причины происходит (по мнению Гегеля) в духовной деятельности человека и в жизни общества.
По сути дела Гегель так же, как и Кант, ставит вопрос о существовании в органическом мире более сложного вида причинности и связанного с целеполаганием активного выбора поведения в ответ на внешние воздействия. Что касается активности и выбора, то к этому вопросу мы еще вернемся в седьмой главе. А пока рассмотрим телеологические взгляды Гегеля.
Так же, как и Кант, Гегель сравнивает телеологию с «механизмом». Механизм у него выступает как слепая необходимость, как формируемая со стороны определенность, не проявляющая существенной активности, не самоопределяющаяся вещь. Телеология же связана с внутренней целесообразностью, которая требует «собственного, свободного существования понятия» '.
Телеологический принцип, по Гегелю, связан с принципом свободы: «...Противоположность между телеологией и механизмом прежде всего представляет
' Гегель. Соч., т. VI. М, 1939, стр. 189.
113
собой более всеобщую противоположность
«Что такое событие?» — этот вопрос не так прост, каким кажется. Событие есть то, что «случается», что нельзя спланировать, предсказать, заранее оценить; то, что не укладывается в голову, застает врасплох, сколько ни готовься к нему. Событие является своего рода революцией, разрывающей историю, будь то история страны, история частной жизни или же история смысла. Событие не есть «что-то» определенное, оно не укладывается в категории времени, места, возможности, и тем важнее понять, что же это такое. Тема «события» становится одной из центральных тем в континентальной философии XX–XXI века, века, столь богатого событиями. Книга «Авантюра времени» одного из ведущих современных французских философов-феноменологов Клода Романо — своеобразное введение в его философию, которую сам автор называет «феноменологией события».
В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого.
Опубликовано в журнале: «Звезда» 2017, №11 Михаил Эпштейн Эти размышления не претендуют на какую-либо научную строгость. Они субъективны, как и сама мораль, которая есть область не только личного долженствования, но и возмущенной совести. Эти заметки и продиктованы вопрошанием и недоумением по поводу таких казусов, когда морально ясные критерии добра и зла оказываются размытыми или даже перевернутыми.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
Эстетика в кризисе. И потому особо нуждается в самопознании. В чем специфика эстетики как науки? В чем причина ее современного кризиса? Какова его предыстория? И какой возможен выход из него? На эти вопросы и пытается ответить данная работа доктора философских наук, профессора И.В.Малышева, ориентированная на специалистов: эстетиков, философов, культурологов.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.