Самоучитель по современной фотографии - [39]
А вот несколько кадров оказались просто великолепными! И каково может оказаться удивление, если Вы узнаете, что они были сняты с передним фоном! Громадная тумба загораживала половину фотографии, из-за которой выглядывал черный силуэт грациозного кота.
Приходилось ли Вам когда-либо видеть фотографию панорамы, например, города, снятого через решетку ограды, моста?.. Это тоже является фоном, хотя и находится он на переднем плане. Стало быть, фон это не только расписной задник на сцене. Фон — это вся декорация!
Фон является окружением смыслового содержания фотографии, последовательным разворачиванием сюжета.
Практикуясь в изучении фона, Вам предстоит опять-таки вернуться к упражнению «предварительной фотографии» и попытаться представить себе фоном разные части кадра. Установите ракурс на профиль Вашего друга и снимите «мимо» него окно, одиноко светящееся на девятом этаже. Расположите кадр так, чтобы оно оказалось сюжетно важной деталью. Вы получите романтическую фотографию таинственной жительницы из квартиры номер сорок шесть на фоне горько страдающего юного Ромео. Приятель Ваш даже не догадается, кем он только что оказался.
Конечно, это пример и не больше. Вам предстоит самостоятельно (самоучитель же все-таки!) проверить на собственной практике влияние и изменение фона и содержания.
Поверьте, нет ничего более полезного в практике фотографии, чем мастерское владение фоном. И нет ничего приятнее, чем сочинение смыслового содержания, связанного с изменением фона.
Кадр. В этой части книги мне хотелось бы поделиться в известной степени индивидуальным мнением. И поэтому я не смею настаивать на его непогрешимости. Хотя бы потому, что мне самому приходится его нарушать.
Я говорю о нерушимости и незыблемости размеров кадра. Если Вам еще не известно, то знайте, что малоформатная фотография пользуется размером кадра высотой в 24 мм и шириной 36 мм. Если вы решите снять вертикальный кадр, то размеры его не изменятся, а только поменяются местами. Именно такой размер окна предлагается нам, когда мы смотрим в видоискатель. Мир фотографа помещен в 24x36. Или в его пропорциональное увеличение. Многие (если не все) учебники обязательно уделяют внимание кадрированию изображения, которое находится уже на фотографии. Этому посвящают целые тома и тоненькие исследования. Мол, такую-то фотографию хорошо бы обрезать до квадрата, а такую — сделать узкой полоской…
Дорогие начинающие и продвинутые фотографы, не делайте этого — не обрезайте Ваши фотографии!
Ваша фотография должна иметь размер, соответствующий размеру кадрового окна Вашего фотоаппарата. На фотографии должно быть отпечатано все, что Вы сняли. Без обрезки.
Если Вы станете снимать по принципу «сниму, а потом обрежу» — ничего путного не выйдет. Таких «обрезальщиков» в мире миллионы — что мы о них знаем?
Формат кадра идеален и соответствует правилу золотого сечения. Ну, почти соответствует. Фотография этого формата красива и классична. Не нарушайте гармонию, служите ей и изучайте ее.
Масенький совет. Поищите в доме рамку от старого диапозитива (или купите в магазине) и носите всегда ее с собой. Выдастся свободная минутка — посмотрите на мир ее глазами. Приближайте, отдаляйте от себя. Сравнивайте ощущения от сюжета, виденного через рамку, с ощущениями обычного созерцания.
Большое предостережение
Не пользуйтесь рамкой при выполнении упражнения «предварительной фотографии».
Часть пятая
Практическая природа фотографии
Эта часть книги ни в коей мере не ограничивает Вашего творчества и самостоятельности. Но если эстетика и техника во многом зависят от вкуса и изученных законов, то знания и опыт приобретаются предыдущими поколениями и находят свое отражение в последующих. Кроме того, опыт хорош тем, что им можно пренебречь. Но так же и тем, что им можно воспользоваться. Я основываюсь на втором утверждении, а Вы по-прежнему свободны в своих привычках и методах мышления.
Съемка портрета
Портрет как вид фотографии является наиболее сложным и в съемке, и в подготовке к ней. Фотографический портрет наиболее капризен, так как опирается во многом на законы живописи и имеет один колоссальнейший недостаток. Практически все рассматривающие свой собственный портрет или портрет знакомого анализируют одно и то же — похоже или не похоже. Где ж тут говорить о творчестве!
Портрет, как правило, всегда — постановка, поскольку снять хорошее лицо репортажно удавалось всего несколько раз и только действительно выдающимся фотографам. Многие это знают и никогда не забираются выше рядового снимка интересного лица друга или соседа. Получится — получится, а не получится — да я и не рассчитывал на что-то большее.
Когда же Вам неожиданно для самого себя удастся по-настоящему творчески снять портрет, Вы поймете, как трудно достигнуть подобного еще раз.
Сейчас речь не идет о смысловом и эстетическом значении кадра — это вчерашний день. Если, конечно, Вы вчера читали предыдущие главы. Сегодня простые рекомендации, без которых обойтись возможно, а снять хорошо — нет.
Прежде всего — оптика. Наиболее пригодными являются зеркальные фотоаппараты. Хотя и дальномерная камера снимала многие годы прекрасные портреты. Как я уже говорил, все старые мастера, по которым сегодня изучаются тайны нашего искусства, снимали на дальномерные фотоаппараты. Студийные фотографы пользуются крупноформатной техникой. Сейчас ее иногда можно увидеть в фотоателье, которые фотографируют на паспорт. Нам такие мертвые копии с живого человека ни к чему, а до студийных фотохудожников еще долго — малоформатная зеркалка да пара-тройка объективов в умелых руках и творческих головах передадут все прелести мира!
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Первая книга художницы Натальи Александровны Касаткиной (1932–2012), которая находилась – благодаря семье, в которой родилась, обаянию личности, профессионализму – всегда в «нужном месте», в творческом котле. (Круг её общения – Анатолий Зверев, Игорь Шелковский, Владимир Слепян, Юрий Злотников, Эдуард Штейнберг, Леонид Енгибаров, Ирина Ватагина…) Так в 1956 г. она оказалась на встрече с Давидом Бурлюком в гостинице «Москва» (вместе с И. Шелковским и В. Слепяном). После участия в 1957 г. в молодёжной выставке попала на первую полосу культового французского еженедельника Les Lettres Francaises – её работа была среди тех, которые понравились Луи Арагону.
«Пятого марта в Академии художеств открылась вторая выставка «Общества выставок художественных произведений». С грустными размышлениями поднимался я по гранитным ступеням нашего храма «свободных искусств». Когда-то, вспомнилось мне, здесь, в этих стенах, соединялись все художественные русские силы; здесь, наряду с произведениями маститых профессоров, стояли первые опыты теперешней русской школы: гг. Ге, Крамского, Маковских, Якоби, Шишкина… Здесь можно было шаг за шагом проследить всю летопись нашего искусства, а теперь! Раздвоение, вражда!..».
Книга известного арт-критика и куратора Виктора Мизиано представляет собой первую на русском языке попытку теоретического описания кураторской практики. Появление последней в конце 1960-х – начале 1970-х годов автор связывает с переходом от индустриального к постиндустриальному (нематериальному) производству. Деятельность куратора рассматривается в книге в контексте системы искусства, а также через отношение глобальных и локальных художественных процессов. Автор исследует внутреннюю природу кураторства, присущие ему язык и этику.
Книга И. Аронова посвящена до сих пор малоизученному раннему периоду жизни творчества Василия Кандинского (1866–1944). В течение этого периода, верхней границей которого является 1907 г., художник, переработав многие явления русской и западноевропейской культур, сформировал собственный мифотворческий символизм. Жажда духовного привела его к великому перевороту в искусстве – созданию абстрактной живописи. Опираясь на многие архивные материалы, частью еще не опубликованные, и на комплексное изучение историко-культурных и социальных реалий того времени, автор ставит своей целью приблизиться, насколько возможно избегая субъективного или тенденциозного толкования, к пониманию скрытых смыслов образов мастера.Игорь Аронов, окончивший Петербургскую Академию художеств и защитивший докторскую диссертацию в Еврейском университете в Иерусалиме, преподает в Академии искусств Бецалель в Иерусалиме и в Тель-Авивском университете.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.