Самоубийство империи. Терроризм и бюрократия, 1866–1916 - [38]

Там, как тюремную знаменитость, повидал её в 1890 году Чехов. «Из сидящих в одиночных камерах особенно обращает на себя внимание известная Софья Блювштейн – Золотая Ручка, осужденная за побег из Сибири в каторжные работы на три года. Это маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым, старушечьим лицом. На руках у неё кандалы; на нарах одна только шубейка из серой овчины, которая служит ей и тёплою одеждой и постелью. Она ходит по своей камере из угла в угол, и кажется, что она всё время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, выражение лица у неё мышиное. Глядя на неё не верится, что ещё недавно она была красива до такой степени, что очаровывала своих тюремщиков…»

Владелица квасной лавки

Криминальная деятельность Соньки Золотой Ручки со всеми её романтическими сюжетами продолжалась от силы лет десять-двенадцать и принесла ей великую славу. Ссыльно-каторжная жизнь Софьи Блювштейн тянулась куда дольше. Через девять лет после Чехова (и, стало быть, через шестнадцать лет после суда) на каторжную достопримечательность пришёл поглазеть ещё один бытописатель Сахалина – Влас Дорошевич. Этой встрече в его книге посвящен отдельный очерк. Героиня к этому времени, отбыв тюремный срок, переведена на поселение.

Детали портрета, наружного и психологического. «Маленькая старушка с нарумяненным, сморщенным, как печёное яблоко, лицом, в ажурных чулках, в стареньком капоте, с претензиями на кокетство». «По манере говорить – это простая мещаночка, мелкая лавочница». «Она ещё кое-как владеет правой рукой, но чтоб поднять левую, должна взять себя правою под локоть». (Следствие почти трёхлетнего пребывания в кандалах. Дорошевич обращает внимание на мрачную каламбурность ситуации: Золотая Ручка – сухорукая старуха.) «Бьётся как рыба об лёд, занимается мелкими преступлениями и гадостями, чтобы достать на жизнь себе и на игру своему сожителю». И итог: «Право, для меня загадка, как её жертвы могли принимать Золотую Ручку то за знаменитую артистку, то за вдовушку-аристократку. Вероятно, разгадка этого кроется в её хорошеньких глазках, которые остались такими же красивыми, несмотря на всё, что перенесла Софья Блювштейн».

Заметим, однако, что преступления, которыми добывала себе кусок хлеба ссыльнопоселенная Софья Блювштейн на Сахалине, не все были такими уж мелкими. Она и её сожитель Богданов (о коем сама Софья говорила Дорошевичу, что он за двугривенный кого угодно зарежет) подозревались в убийстве местного лавочника Никитина и краже пятидесяти шести тысяч рублей (огромная сумма по меркам каторги) у поселенца Юрковского. Доказать ничего не удалось. Конечно, широкомасштабная торговля запрещённым на каторжном острове спиртным, скупка и перепродажа краденого, а также несколько попыток побега – мелочи по сравнению с убийством… Кстати, и по части шинкарства и притоносодержательства тоже ничего доказать не удалось. Официально после отбытия каторги и выхода на поселение Софья Блювштейн числилась владелицей квасной лавки.

«– Шут её знает, как она это делает, – говорит мне смотритель поселений, – ведь весь Сахалин знает, что она торгует водкой. А сделаешь обыск – ничего, кроме бутылок с квасом». Похоже, Дорошевич прав: «разгадка этого кроется в её хорошеньких глазках».

Сколь бы ни была трагична судьба «королевы преступного мира», приговорённой к вечному прозябанию на негостеприимном острове с убийцей-сожителем, как бы ни было нам жаль несчастную мать, разлучённую с дочерьми, о судьбе которых она даже не получала известий, всё же приходится констатировать: эта натура осталась несломленной. Натура, конечно, преступная (впрочем, что есть преступление? несовпадение установок личности и общества?). Но – деятельная, упорная и свободолюбивая. Совершенно новый для тех времён тип женщины. Пожалуй, слишком новый. Родись наша героиня на полстолетия позже – быть ей комиссаршей при какой-нибудь конной армии, или комсомольско-партийной богиней в алом кумачовом платочке. А то, может быть, и первой в истории женщиной-послом, или лётчицей, или народной артисткой… Впрочем, и в своей эпохе она не одинока: формирующийся в России тип женщины, смелой, решительной до жестокости и самостоятельной, тип женщины-лидера представлен ровесницами Софьи Блювштейн Софьей Перовской, Верой Засулич, Верой Фигнер. Кто знает, каким путём самоутверждения пошли бы они, если бы родились и выросли в шальном и жуликоватом мире варшавского или одесского мещанства. Кто знает, как повернулась бы судьба нашей героини, повстречай она в ранней юности какого-нибудь демонического революционера типа Сергея Нечаева…

Так или иначе, криминальный образ Соньки Золотой Ручки неотразимо обаятелен. Хочется верить, что она – талант, опередивший время. И что поэтому последние годы её жизни потонули в безвестности, и где находится её могила – доподлинно неизвестно.

Историческая справка

К середине 1880-х годов в России наступает временная политическая стабилизация. После разгрома «Народной воли» революционный террор угас, а обстоятельства дела Дегаева – Судейкина сильно скомпрометировали революционное подполье в глазах общества. С 1883 по 1901 годы не совершено ни одного террористического акта. Попытка небольшой группы экстремистов (в составе которой – Александр Ульянов) организовать покушение на Александра III в 1887 году была раскрыта, её участники арестованы, некоторые из них казнены. Однако ностальгия по терроризму жила во многих сердцах.