Самое запутанное дело инспектора Френча - [56]

Оказалось, что мистер Дьюк все завещал Силвии.

– Правда, – признался мистер Тинзли, – по всем подсчетам бедной девочке достанется совсем не много.

Мистер Тинзли был исполнителем завещания, и поэтому все дальнейшие переговоры в связи с ограблением Френчу предстояло вести с ним. Мистер Тинзли и мистер Дьюк были давними друзьями, адвокат был шафером на свадьбе друга, – когда это произошло, он вспоминать не захотел. За три дня до смерти мистер Дьюк зашел к своему поверенному, и тот был потрясен переменой в друге. Он выглядел больным и подавленным и сказал: «Мне нездоровится, Тинзли. Это сердце. Боюсь, из-за проклятой нервотрепки с финансами», – а потом попросил поверенною позаботиться о Силвии, «если вдруг что-то случится».

– Учитывая все проблемы последних месяцев, думаю, что он решился на самоубийство, так как счел его самым простым выходом из ситуации. Но я был страшно удивлен и потрясен, когда услышал об этом.

– Понимаю, сэр, – сказал Френч, вставая. – Значит, если по делу об ограблении возникнут вопросы, я теперь буду обращаться к вам.

Он вернулся в Скотленд-Ярд, отчитался перед начальством и, поработав по ряду текущих дел, обнаружил, что рабочий день подошел к концу и пора домой.

Глава 15 Дом в Сент-Джонз-Вуд

Чаще всего инспектор Френч ворчал на то, что человек его профессии всегда должен оставаться на посту. Он может вернуться домой после тяжелого рабочего дня в надежде на долгий спокойный вечер с трубкой и книжкой в руках, но не успеет доужинать, как очередное распоряжение начальства перечеркнет все его планы и вытащит на борьбу с нарушителями законов страны. Не для него восьмичасовой рабочий день, высокая оплата за сверхурочную работу, право на досрочное погашение кредитов и скидки, оплата расходов по расследованию дела. Ему положено выполнять свою работу и нести ответственность за ее результаты без повышения или даже при понижении в должности.

– И никакого тебе «спасибо» за то, что ты от всех перегрузок еще не откинул копыта, – говаривал Френч, – а если вдруг чуть ошибся – ткнут носом, и часа не пройдет.

После таких слов в его глазах обычно вспыхивал лукавый огонек, и большинство друзей понимали: на самом деле их доблестный инспектор Френч очень предан своему делу и, более того, будет поощрен своим начальством и обретет большие полномочия в самом ближайшем будущем.

В тог вечер его ворчание оправдалось. Не успел инспектор толком приступить к ужину, как раздался звонок в дверь и горничная сообщила, что с мистером Френчем желает переговорить констебль Колдуэлл.

– Скажи, пусть подождет, – ответила миссис Френч прежде, чем ее дражайший супруг успел принять решение. – Проведи его в гостиную, Элайза, и подай ему вечернюю газету.

Френч, уже почти встав, снова опустился на свое место.

– Спроси его, по срочному он делу или нет, – крикнул он вслед уходящей девушке, отчасти из любопытства, а отчасти для того, чтобы показать, что в своем доме он сам себе хозяин.

– Твой ужин важнее любого срочного дела. Пускай подождет, – непреклонно повторила его жена. – Минутой позже – какая разница, в конце концов?

– Он сказал, это не срочно, – передала появившаяся в дверях Элайза. – Он может подождать, пока вы освободитесь.

– Хорошо. Пусть подождет, – в свою очередь сказал френч, довольный, что все так удачно решилось, и пятнадцать минут ублажал свой желудок. Затем, взяв трубку, он вышел к своему гостю.

– Привет, Колдуэлл. Что случилось на сей раз?

Колдуэлл, высокий и грузный мужчина средних лет, неуклюже встал и отдал честь.

– Это по вашему этому… циркуляру, сэр, – объяснил он. – Я нашел эту женщину.

– Черт возьми, да неужто! – Френч перестал набивать трубку и воззрился на констебля. – Ну и кто же она?

Колдуэлл достал из кармана блокнот и стал неторопливо листать порядком засаленные странички. Мерное перелистывание рассердило его начальника.

– Давай же, Колдуэлл, не тяни, – заворчал Френч. – Ты и этого не можешь вспомнить без своей чертовой книжонки?

– Да, сэр, – отвлеченно ответил тот. – Вот, нашел. – Он стал читать из блокнота: – Ее зовут миссис Генри Вейн, и она живет в отдельном домике на Сент-Джонз-Вуд-роуд; место называется Крю-лодж.

– Отлично! – от души похвалил его Френч. – Надеюсь, ты не ошибся?

– Думаю, что нет, сэр. Я показал фотокарточку троим разным людям, и все они сказали, что это она.

Звучало это многообещающе, особенно когда Френч припомнил, что бывший швейцар Даудз утверждал, будто бы поклонника мисс Уинтер звали Вейн. Протянув кисет, инспектор предложил констеблю сесть и рассказать ему обо всем подробно.

– Благодарю вас, сэр, я с удовольствием. – Колдуэлл неловко сел в кресло, неторопливо набил и закурил трубку, утрамбовав табак здоровенным пальцем. – Дело было так, сэр. У меня с собой в кармане был этот ваш циркуляр с фото этой женщины, когда я шел со службы чуть за полдень. По дороге домой я повстречал свою знакомую девушку и пошел вроде как уже с ней. Чтобы, так сказать, не играть в молчанку, я показал ей это фото, ни на что, понятное дело, не надеясь. Ну вот, она глядь – и говорит: «Знаю я эту женщину». «Ты – ее? – спрашиваю. – Ее знаешь? Кто же она такая?» – спрашиваю. «Эта женщина иногда к нам в магазин заходит, – отвечает моя приятельница, – но имени ее не припомню, хотя слыхала». Надо сказать, эта девушка, та, с которой я шел, до недавнего времени работала в магазине тканей, а сейчас, вот уже пару педель, пока не работает нигде. «Ух ты, – говорю, – а мне бы надо узнать, как ее звать. Никак не вспомнишь?» «Нет, – говорит, – не помню». Она и слыхала-то эту фамилию один раз, да и не особенно запоминала.