Самое время для любви - [51]

– Полумеры не выход. Это явный тупик, надо выбрать другой путь.

– Не уверен, как поступить. Как должен…

– Просто прими решение, – тихо сказала она. – Вообрази, что нашел другую дорогу в будущее.

– Ладно, – сказал Чарльз, расправив плечи и собравшись с духом. – Завтра утром подам заявление на увольнение из «Новых технологий». Вернусь в университет, получу медицинскую степень. Как считаешь, этого достаточно, чтобы все переменить? Просто принять решение? Потому что я только что это сделал. Принял решение.

Мэгги понадобилась вся сила воли, чтобы не оглянуться через плечо на по-прежнему темный коридор, ведущий к хозяйской спальне. Чак уже ушел? Как это произойдет? Только что он был здесь и затем пропадет?

Но дверь в спальню распахнулась от сильного удара.

Мэгги повернулась, Чарльз вскочил на ноги, готовый защитить ее при необходимости.

Но это Чак вывалился в холл, прыгая им навстречу. Движение, очевидно, отдавалось в раненой ноге, лицо исказила страдальческая гримаса.

– Это случилось, – обвел он взглядом Мэгги с Чарльзом. – Я чувствую. Чувствую себя… другим. Так какого черта я все еще здесь? – воскликнул Чак и бесформенной кучей рухнул на пол.

Мэгги первой подбежала к нему.

– Боже, он весь горит!

Так и есть. Чарльз коснулся горячей и сухой кожи Чака. Лихорадка. И кровь из раны просочилась сквозь повязку. Даже джинсы промокли.

– Он потерял слишком много крови.

– Надо доставить его в больницу!

– Мы должны разобраться, что я сделал неправильно.

Чак очнулся, закряхтел и тихо выругался:

– Мэгги! О Боже, они ее застрелили! Поднимите меня…

– Нет, не двигайся.

– Я здесь, Чак. Я в порядке. Тебе просто привиделся кошмар.

Голос Мэгги, казалось, успокоил Чака, и он затих.

Чарльз взял на себя всю полноту ответственности.

– Бери за ноги, – скомандовал он. – Помоги мне вернуть его в постель.

Простыни пестрели ярко-красными пятнами. Чарльзу пришлось опустить Чака прямо на них.

И что дальше?

Чак мучился от сильной боли, усугубляющей лихорадочное состояние. Он дрейфовал, паря на грани сознания, на краю какого-то ужасного кошмара, изо всех сил борясь с забытьем.

– Принеси полотенце, – распорядился Чарльз и, когда Мэг исчезла в коридоре, посмотрел на Чака. – Для общепризнанного гения ты просто чертов идиот. Как ты мог забыть основное правило оказания первой помощи? Никаких телодвижений, пока не прекратится кровотечение.

Чак был бледным, почти серым, зубы стучали от внезапного озноба.

– Я так и сделал. В машине. Оно остановилось.

– Да? Похоже, рана снова открылась.

– Я счел, что прошло достаточно времени.

– Ну, а я принял решение. Ни в коем случае не следовать твоей дорогой. Но ты все еще здесь, так что, похоже, мне необходимо сделать что-то большее, чем просто решиться изменить свое будущее. У тебя, случайно, нет предложений?

Мэгги молча вошла в комнату и протянула Чарльзу полотенце. Тот скрутил его и осторожно прижал к ране Чака в качестве временного бандажа.

– Найду одеяла, – пробормотала Мэг, бросила взгляда на Чака и вздрогнула.

– Спасибо, – поблагодарил Чарльз.

Они коротко встретились глазами, потом она вышла из спальни. Судя по взгляду, Мэгги, так же, как и он, понимала, что ситуация изменилась от плохой к ужасной.

Чак впал в забытье, не успев ничего предложить.

Чарльзу пришлось самому искать ответы, когда Мэгги принесла кучу одеял и принялась укутывать Чака.

– Вероятно, мне стоит предпринять какие-то конкретные шаги, – предположил Чарльз, помогая Мэг. – Может, надо позвонить Рэнди Левенштейну. Сказать ему прямо сейчас, сию минуту, что ухожу из «Новых технологий». Связаться с Джоном Фэйрфилдом из Нью-Йоркского университета. Он много раз обещал, что с распростертыми объятьями примет меня на медицинский факультет. Он был другом моего дяди, – пояснил Чарльз, – и всегда мечтал, чтобы я получил степень и занялся медицинскими исследованиями.

Чарльз воспользовался телефонным аппаратом на тумбочке, продолжая прижимать полотенце ко все еще кровоточащей ноге Чака. Слегка сдвинулся в сторону, не в силах смотреть, как Мэгги сядет рядом с Чаком на край кровати. Но она этого не сделала. Вместо этого спокойно уселась на полу, подальше от обоих мужчин, прислонилась спиной к стене, подоткнула обрезанный подол платья, плотно подтянула колени к груди и обхватила их руками.

Чарльз ощущал ее взгляд, набирая номер, и чувствовал такую острую тоску, что пришлось откашляться, прежде чем смог заговорить. Чак настолько любил Мэгги, что готов был умереть за нее. Разве он сможет с ним конкурировать? В конце концов, все закончится, и что дальше? Захочет ли Мэгги снова его увидеть или же он станет для нее болезненным напоминанием о Чаке?

А если попросить Мэг уехать с ним в Нью-Йорк? Неизвестно, как она отреагирует. Но очень хотелось, чтобы она последовала за ним. Больше чего-либо в жизни. Больше, чем найти способ путешествовать во времени.

Чарльз бросил трубку на базу.

– Я все еще здесь, – прошептал Чак, с трудом приподняв веки.

Рэнди Левенштейн выразил сожаление по поводу решения Чарльза покинуть «Новые технологии», но проявил понимание и пожелал удачи.

Доктор Джон Фэйрфилд, анатомический класс которого Чарльз посещал еще ребенком, был вне себя от радости, что одаренный ученик намерен получить степень доктора медицины. Фэйрфилд так и не узнал, что Чарльз стремился разобраться в человеческой физиологии только потому, что его машина для путешествий во времени должна была доставить в прошлое живого дышащего человека, а не контейнер с протоплазмой. Исключительно по этой причине Чарльз дотошно изучал медицину, а само получение диплома для него ничего не значило. По крайней мере, до сих пор.