Самое ужасное путешествие - [9]

Судьбы офицеров и рядовых (здесь перечислены далеко не все) последней экспедиции Роберта Фолкона Скотта характерны для своего бурного времени. Перед тем как читателю перейти непосредственно к книге Эпсли Черри-Гаррарда, хотелось бы ещё раз отметить, что эта книга не только рассказ об исследованиях и приключениях в Антарктиде, но ещё и свидетельство большой человеческой драмы, память о которой долго сохранится в человеческих сердцах.

доктор географических наук Владислав Сергеевич Корякин

ВВЕДЕНИЕ

Полярное путешествие — лучший способ плохо провести время в условиях уединённости и стерильности. Ни в каком другом путешествии вам не удастся, одевшись в Михайлов день[5]^{1}, ходить не раздеваясь до Рождества в чистой, чуть ли не новенькой одежде, не обращая внимания на слой естественного сала на теле. Здесь вы более одиноки, чем в Лондоне, более отдалены от мира, чем в монастыре, а почта приходит раз в год. Принято сравнивать по уровню жизни Палестину или Месопотамию с Францией, но было бы интересно противопоставить этим странам Антарктику, как эталон дискомфорта. Один полярный путешественник уверял меня, что после участия в партии Кемпбелла пребывание в окопах на Ипре казалось ему пикником.

Но пока не будет установлена единица выносливости, я не вижу возможности проводить параллели с Антарктикой. Впрочем, и без того ясно, что вряд ли кому-нибудь на Земле приходится хуже, чем императорскому пингвину.

Антарктика и сейчас для остального мира то же, чем была обитель богов для древних халдеев: огромная горная страна далеко за морями, окружающими места обитания человека.

Что касается исследований южных полярных областей, то более всего в них поражает их полное отсутствие: уже при английском короле Альфреде викинги плавали по ледовым просторам севера, Южный же континент не был известен даже во времена Веллингтона и битвы при Ватерлоо.

Всем желающим ознакомиться с историей исследования Антарктики я рекомендую обратиться к превосходно написанной главе в «Путешествии на „Дисковери“» Скотта или к другим источникам. Я не собираюсь предварять мою книгу общим обзором такого рода, но мне не раз приходилось выслушивать жалобы на то, что «Последняя экспедиция Р. Скотта»^{2} переносит непосвящённого читателя в якобы хорошо известные ему места и ставит этим в затруднительное положение, так как на самом деле он не знает, что собой представляло судно «Дисковери», где находится скала Касл, а где — мыс Хат.

Поэтому, чтобы были понятны встречающиеся в этой книге упоминания о тех или иных экспедициях, об открытых ими землях, о следах, которые после них остались, я предлагаю вниманию читателя следующее краткое введение.

Уже самые первые составители карт Южного полушария были уверены, что где-то далеко на юге существует большой континент, который они называли «Терра Аустралис». Эта уверенность несколько ослабла, хотя и не исчезла окончательно, после того как мореплаватели обогнули мыс Доброй Надежды и мыс Горн и не обнаружили там ничего кроме бушующего океана, а впоследствии открыли Австралию и Новую Зеландию.

Поиски продолжались, причём во второй половине XVIII века стимулом для них служили уже не только жажда личного обогащения путешественников и стремление государств к захватам новых земель, но и научная любознательность.

Кук, Росс и Скотт — вот властелины юга.

Основы наших знаний о нём заложил великий английский мореплаватель Джемс Кук. В 1772 году он отчалил от Детфорда на судах «Резольюшн» (водоизмещением 462 тонны) и «Адвенчер» (336 тонн), построенных в Уитби для нужд угольной торговли. Подобно Нансену, он считал, что от цинги можно уберечься разнообразным питанием, и в числе других запасов провианта он упоминает «кислую капусту, бульонный экстракт, морковный мармелад, сусло и пиво».

Были выбиты медали

«для раздачи жителям вновь открытых стран в подтверждение того факта, что мы являемся их первооткрывателями»[6].

Интересно, сохранились ли ещё где-нибудь эти медали.

Миновав мыс Доброй Надежды, Кук взял курс на восток к Новой Зеландии, чтобы оттуда пройти в поисках Южного континента как можно дальше на юг. Первый «ледяной остров», или айсберг, он увидел 10 декабря 1772 года на 50°40′ ю. ш. и 2°0′ в. д. На следующий день он заметил

«несколько белых птиц величиною с голубя, с чёрными ногами и клювом, не виданных мною ранее»[7].

Скорее всего, это были снежные буревестники. Он миновал множество айсбергов — чем дальше, тем реже с их вершин взлетали альбатросы, зато у подножий появились пингвины, — и был остановлен толстым паковым^{3} льдом, вдоль кромки которого пошёл дальше. Исходя из предположения, что лёд формируется в заливах и реках, Кук решил, что земля должна быть недалеко. Между прочим он замечает, что, стремясь помочь своим людям переносить холод, он

«приказал удлинить сукном рукава бушлатов (оставлявшие до этого открытой часть руки) и сделать для каждого капюшон из такого же материала с брезентом, что оказалось для них весьма полезным»[8].

Больше месяца Кук плыл по Южному океану, всё время среди айсбергов, а часто вблизи паковых льдов. Погода стояла плохая, обычно пуржило. Кук пишет, что после мыса Доброй Надежды только один раз видел луну.