Самое Тихое Время Города - [31]
Снег на улицах давно был безжалостно растоптан миллионами ног в грязную кашу. Серый день перетек в расцвеченный огнями вечер. Было не то чтобы холодно, и Кэт в который раз прокляла свою мнительность. Московское благоговение перед прогнозом погоды, будь он трижды неладен! Ведь все равно бегать от двери до двери, что ж кутаться-то? Могла бы просто куртку надеть, но побоялась замерзнуть, зима все-таки, а теперь дубленка давила на уставшие плечи. Почему-то в толпе это было особенно тяжело. Мелькали огни бегущих вывесок, меняли цвет с синего на красный неоновые трубки, складывающиеся в чужие полупонятные слова, из-под колес машин летели грязные брызги, толкались, бежали люди, сливавшиеся в неразличимую, безликую толпу. Кэт остановилась у ограды парковки. Сняла помутневшие очки, принялась протирать – и вдруг замерла, вскинула голову.
Над потоком машин, над оранжевым светом и грязно-серыми валами снега сияла белая церквушка. Мягко мерцали купола-луковки, светились непорочной белизной стены, а в темном проеме колокольни поблескивала одинокая звезда. Зачем эта церковь тут, в начале Нового Арбата, бывшего Калининского проспекта, прорубленного через старинные переулки, зачем она у подножия высотного дома, на нетронутом горе-градостроителями бугорке? А вот затем, чтобы не отдрейфовал от города проспект с его каменными парусами, стеклянно-бетонными кубами, чтобы не унесло его от кружева переулков в безжизненное пространство, затем, чтобы заякорить его за Москву. Теперь, когда проспект прирос к почве и пустил корни, зацепившись за арбатские переулки, когда немыслим стал город без него, кажется, что темный каменный великан держит на ладони беленькую игрушку, бережно и с удивлением.
За это Кэт и любила город, сохранивший похожие на белые свечи церквушки среди нелепых прямоугольных громад из стекла и бетона.
Кэт спустилась в переход под Арбатской площадью. Там тоже сияли витрины с какими-то трикотажными кофточками, толпился народ, и ей вдруг стало дурно. Накипь. Мутная накипь большого города…
Кэт чуть не заплакала от тяжкой маеты, упавшей на сердце, и прислонилась к стене. И тут глаз вдруг уловил мгновенную вспышку какой-то чистой и холодной радужности. Это было подобно брызгам долгожданного дождя в пыльную жару. Кэт заозиралась. В душе всколыхнулось робкое и страстное ощущение близкого чуда, от которого хотелось и плакать, и смеяться. Неужели Рождество и правда прокралось в суетный город и бродит по улицам? «Ангел мой, ангел Катерина! – вздохнула Кэт. – Ведь это же все правда? Ведь сегодня что-то случится?»
Снова всплеск драгоценных чистых сверкающих цветов – из чуть приоткрытой двери в стене перехода. Иногда в таких бывают торговые точки, даже диагностические кабинеты – в общем, все что угодно.
«Вот оно»!
Раскрылась дверь в кафельной стене, и брызнул из нее яркий свет, а внутри засияло радужно, как в сокровищнице индийского царя. Кэт сморгнула. Сняла очки, сунула в карман. Дверь снова распахнулась, выпуская кого-то, а внутри сияло и переливалось. Она подошла к двери – простой, деревянной, каких полно в подземных переходах и в метро, и ведут они в служебные помещения… Кэт помедлила и дернула за ручку. И решительно шагнула внутрь.
За дверью оказался ювелирно-сувенирный магазинчик. Его так и тянуло назвать лавкой. Не бутиком, не магазином – а именно лавкой. Справа и слева от входа в стеклянных высоких витринах разложены были ожерелья и браслеты, серьги и кольца из серебра явно авторской работы, и другие браслеты и ожерелья, с самоцветами и без, грубоватые и похожие на ворохи тонких нитей, развешаны были на черном бархате за прилавком, и снизки бус – из янтаря и «соколиного глаза», нефрита и оникса, дымчатого хрусталя и аметиста, хризопраза и лазурита – свисают связками с крючков, на прилавке под стеклом теснятся кольца и серьги, а в особых лоточках без счету колец из обсидиана и нефрита и кулонов всяких форм из агатов и хрусталя, авантюрина и «тигрового глаза». Лавка сокровищ.
Кэт закрыла дверь, оставив за ней шум и суету, и облегченно вздохнула. Перебросила сумку с уставшего плеча на другое. Наклонилась над прилавком. Под левым рукавом у нее зашевелилось, и из песцовой опушки чуть-чуть высунулась граненая змеиная головка.
– Что желаете? – спросила продавщица, черноволосая и черноглазая красавица с соболиными бровями. Была она в каком-то невообразимом платье, словно сошла с персидской миниатюры. Пахло от нее розой, сандалом и корицей. – Серебро, жемчуг речной, бирюза туркестанская, самоцветы индийские… А вот, извольте взглянуть, уральские – малахит, змеевик, лазурит, селенит…
– Уральские?
Продавщица тут же достала унизанной перстнями и браслетами дивной красоты рукой из-под стекла плоскую, обтянутую черным бархатом подставку, на которой искрились кольца, серьги и кулоны.
В лавке было тепло. Кэт расстегнула дубленку и полезла в сумку за очками, забыв, что они в кармане. На прилавок выпали патрончик с помадой, авторучка, флэшка с отломанным ушком для шнурка, потом что-то металлическое. Блеснув под яркой лампой боками, медная ящерка пробежала по стеклу и юркнула на бархат. Замерла, поводя треугольной головкой с изумрудными глазками, и шнырнула в самый центр. Продавщица неодобрительно нахмурилась. А медная ящерка обхватила лапками малахитовый кулон и замерла.
«Был Эру, Единый, которого в Арде называют Илуватар» — так начинается знаменитая книга Дж. Р. Р. Толкиена «Сильмариллион». Вроде бы все понятно и просто: Творец, Эру, — благ, восставший против него Мелькор — воплощенное Зло. Зло должно быть побеждено. Но так ли уж правы победившие и такими ли ужасными злодеями были побежденные? Об этом рассказывает «Черная Книга Арды» — взгляд с другой стороны на всем известный мир Толкиена.
Начало 22-го века. После глобальной войны и глобальной экологической катастрофы, случившихся в середине 21-го века, власть на Земле принадлежит вампирам. Это «классические» вампиры по Стокеру, т. е. нежить, вступившая в союз с нечистой силой. Сложная клановая иерархия вампиров смыкается с государственной иерархией объединенной всемирной сверхдержавы — Союза Свободных Наций. Техническая и информационная мощь соединенных сил государства и нечисти такова, что, кажется, сопротивление невозможно. Тем не менее, оно есть.
Спин-офф к циклу «В час, когда луна взойдет». Япония на переломе эпох. Сёгунат Токугава может пасть от любого толчка, корабли «краснолицых варваров» обстреливают Симоносэки, и вновь, как и тысячу лет назад, кто-то творит кровавые ритуалы на улицах Старой Столицы. Зачем дворцовый вельможа ночью следует в храм Инари? Что задумали ронины, собирающиеся в гостинице Икэда-я? Кто и почему убивает людей странными и необычными способами? Террорист-хитокири Асахина Ран и самурай-полицейский Хадзимэ Сайто лишь через четырнадцать лет смогут ответить на все эти вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вторая книга цикла «В час, когда луна взойдет».
В середине XXI века мир погрузился в Полночь — период войн и катастроф. И когда человечество оказалось на грани гибели, явились они. Высокие господа. Вампиры. Новая стадия эволюции? Высшее звено в пищевой цепочке? Симбионты? Паразиты? Носители давно известного, но неисследованного заболевания? Или одержимые, заключившие сделку с дьяволом? Они установили порядок, спасли род людской от хаоса, пандемий и взаимоистребления. Они держат хрупкое равновесие на своих плечах. Стоит ли это цены, которую платит им человечество? Горстка жизней в год, малая часть от целого.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Их называют Ходящими В Ночи. Кто они? В прошлом все до единого – люди. Но сейчас каждый из них – смерть. Волколаки, кровососы, вурдалаки… Они выманивают жертв из жилищ, чтобы насладиться вкусом их плоти и сделать похожими на себя. Лишь одно мешает обрести чудовищам безграничную власть – Цитадель. Старинная крепость, в которой обучают детей, осененных особым даром – Даром уничтожать Ходящих, упокаивать мертвецов, исцелять раненых. Они – щит, отгораживающий живых от порождений Ночи. И из всех прав им оставлено только одно – право умереть, спасая жизни других.Хотят ли трое юных главных героев взвалить на себя такое ярмо?Нет.Могут ли отказаться?Увы.Но там, где не остается места страху, жалости и сомнениям, есть только один путь – путь к спасению.
Юноша, с самой окраины Империи, потерявший всех в кровавой волне орочьего набега, но чудом выживший сам. Молодой наемник, ставший побратимом однорукого гнома и эльфа, проклятого своими сородичами. Барон — владетель обезлюдевших земель, заполненных болью, ужасом и тьмой. Неужели все это об одном человеке? И его история только начинается…
Я странный? Да ладно, это из-за ушей, что ли? Ну подумаешь, острые и длинные, у эльфов вон такие же. Нет. Я не эльф. Кто? Не знаю. Но все зовут меня Нелюдь.
Если вам не везёт ни в труде, ни в личной жизни, да настолько, что даже перемещение в иной мир ничего не может исправить, — это плохо. Если завистливым соперницам показалось недостаточным наложить на вас проклятие и они прилагают все усилия, чтобы отправить вас в пасть дракона, — это ещё хуже. Если друг ничем не может вам помочь и, более того, сам вот-вот потеряет корону по милости доверчивого дядюшки — это совсем плохо. Но если в ваш дом однажды занесёт отставного убийцу, которому по пятницам снятся малознакомые покойники, — это может оказаться к лучшему…