Мрачный Миша садится, подозрительно зыркая по сторонам.
– Да не ищите вы повсюду врагов революции, – примирительно говорит Аркадий Францевич. – Все равно нам ведь с вами нынче срок вышел, пора нам.
– Так не ушли ж еще, – буркает Миша.
Аркадий Францевич улыбается.
– Мы послужили Городу, теперь нам пора.
– А кто вместо вас будет?
– Так вы первым сами и узнаете, господин Городовой. Вы ведь все знаете?
Я киваю.
– Не знаю только, пьете ли вы пиво.
– Пока пьем, – отзывается Миша. – Хотя Францевич небось все по вину?
– Не отказался бы.
Разговора долгого не будет. Что я скажу? Благодарить – так не выскажешь всего словами. Надеюсь там, куда они уходят, им воздастся за все хорошее…
Интересно, кто будет вместо них? Может, поборник Владыки Мертвых, Страж Моста?
– Андрей! Вика! – вскочил Игорь.
Андрей засмеялся – никогда он не смеялся так хорошо и тепло. А Вика зазвенела, как колокольчик.
– Вы где пропадали? Почему не появлялись? Я тебе звонил-звонил, приходил несколько раз, а ты и по телефону не отвечал, и заперто у тебя все время.
– Мы ездили кое-куда…
Они сели рядом со всеми, и тут у Игоря вдруг похолодело в груди от догадки.
– Андрей. Ведь если вы вместе, значит… вы живы? Оба? Или…
Вика молчала. Андрей глядел в стол, странно улыбаясь.
– Понимаешь, я не закончил одну вещь… Почему-то она оказалась важной. – Он дернул плечом. – Не знаю, закончу ли… Но решено так, что Вика проживет со мной свои недожитые годы, а потом мы умрем, как и все. Мы живы. Теперь вся Москва – моя.
– То есть?
– Помнишь, мы говорили о слоях? В некоторых такое возможно… и вот мы там – и здесь, слои ведь колеблются, соприкасаются, сливаются…
– Ли-и-и! – заверещала Катя. – А что ты к нам не идешь?
– Ли? Да нет его тут, – недоуменно огляделась Анастасия.
– Да вон он! – ткнула девочка пальцем в столик в углу.
И тут уж все увидели Ли с его двумя котами. Он потягивал пиво, а коты уминали креветок, но, когда его позвали за стол, молча покачал головой.
Андрей посмотрел на девочку. Потом глянул на Игоря.
– А что тебе дал Владыка Мертвых? Он же обещал.
– Он выполнил обещание. – Игорь твердо смотрел в глаза Андрею. – Но рассказать я не имею права. Между нами Слово.
Андрей кивнул:
– Понимаю. Приходите же к нам. В тот же дом. И дверь не будет заперта.
– Какое-то сегодня странное пространство, – негромко сказала Анастасия, глядя вокруг. – Вроде и зальчик маленький, а вроде и огромный. Вроде здесь, а вроде и везде… И время непонятно какое.
– Просто время. Просто пасхальная трапеза. Вообще.
– И все правда, – задумчиво протянула Анастасия.
– Что – все?
– Все есть, Игорь. Все, во что раньше я не верила.
Игорь улыбнулся:
– И как тебе?
Анастасия неопределенно дернула плечом:
– Нормально. Правильно.
Вот и кончился пир. А ночь еще не кончилась. Я иду по набережной, пустой и темной, потому что дома тут уже давно нежилые. А сквозь пустоту и гулкость проступает набережная иная – живая, с желтыми окнами, патефонами и парусами белья на веревках. Она сама как корабль плывет по времени и пространствам Моей Москвы. Она пахнет дождем и блестит лужами. Я иду, а параллельно, по парапету, шествуют мои коты, Ланс и Корвин.
Башня рухнула.
Башня начнет восставать вновь. Так всегда было.
Всегда найдется тот, кто захочет положить свой кирпичик. Но всегда найдется и тот, кто скажет – нет.
Сражение не окончено.
…Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю…[34]
…Рассвет встает над Моим Городом.
Жизнь продолжается.
Москва, 1996–2007
