Самое дорогое - [2]

Ни границ...

Над колыханьем зреющего хлеба

На перезвоны

Радостные птиц

Задумчиво

Облокотилось небо.

Родная Русь!

Костер мой голубой!

Веди меня дорогою столетий!

Какой, скажи,

Таинственной звездой

Ты зажжена для нас на этом свете

Ни чернозем

И ни сосна,

Ни гриб...

Нам не открыли тайну ту доселе;

Ни запах меда

От цветущих лип,

Ни журавли,

Летящие в апреле.

Но нам вросли,

Окутанные в синь,

В живую грудь

Твои рассветы, горы...

Как жаль —

Душа не может отразить

Все это так,

Как светлые озера...

И мой отец,

Что на войне погиб,

Шел в смертный бой,

Но слышал сквозь метели

И запах меда

От цветущих лип,

И журавлей,

Вернувшихся в апреле...

И видел он

Рассвет в родном краю

И Петроград,

Колонны боевые

И борозду колхозную свою,

Что им была проложена впервые.

Родная Русь!

Костер мой голубой!

Веди меня дорогою столетий!

Какой, скажи,

Таинственной звездой

Ты зажжена для нас на этом свете?

ДРЕВНЯЯ СТЕПЬ

Лежит земля, обжитая веками,

И на закат,

Темнеющий вдали,

Идут в степи

Седыми стариками

Нагруженные синью ковыли.

Так шли они и двести лет,

И триста...

И добрели до нынешнего дня.

Но каждый раз тоскою серебристой

Они бросались под ноги коня.

И степь хранит их твердо — целиною,

Хоть жмется к ней весною борозда...

Из века в век — в луга

И к водопою

Ведет она — звенящая — стада!

Мне изначальный путь ее неведом.

Но знаю я одно наверняка —

Вот в эту степь

Пришел мой русый предок

С косой в руке,

С правами бедняка...

Он снял армяк

И бросил,

Словно горе,

И выпустил на пастбище коров.

Еще тепла земля на косогоре

От ног босых

И от ночных костров...

Озноенный и солнцем,

И ветрами,

Он шел по росам к речке

Выбрать сеть.

И голосом зари

И разнотравья

В крови свободу пробуждала степь!

Дождем умыт

И пятерней причесан,

Гася утрами на судьбину злость,

Так отбивал он говорливо косу,

Что барину ночами не спалось...

...Вновь ковыли меня уводят в древность,

Гулки шаги по вечной целине...

Целует степь

Вечерняя деревня

Коровьими губами в тишине...

ОЗЕРО

Откипело озеро степное,

Синевой пронизано насквозь,

В берега,

Оплавленные зноем,

Присмирев на время,

Улеглось.

Что его негаданно

взъярило?

Не бывает бури

без причин!..

И какая

Заревая сила

Вырывала камни из глубин!

Озеро бунтует

не впервые,

Раздвигая берега,

Как тьму.

Назвенели воды дождевые

Про свободу-волюшку ему...

Потому металось так мятежно!

Может быть,

Поднявшись на дыбы,

Океан увидело безбрежный

Из своей

Кольцованной судьбы!

Но ему

Из берегов разбитых

В океан прорваться не дано!

И крутые камни,

Как обиду,

Засосало илистое дно.

Все равно при утреннем тумане

Забунтует озеро насквозь.

Пусть оно не выйдет к океану,

Но зато к великому рвалось...

РОССИЯ

Деревья в радужных накрапах

Мне сыплют росы на плечо.

И от земли веселый запах

Сжимает сердце горячо.

В душе волненье пересилив,

Стою в раздумье и молчу.

И запахи твои,

Россия,

От всех на свете отличу.

Шальны твои раскаты грома,

Хмелен березовый настой.

Ты пахнешь сталью,

Космодромом,

Стыдливой ягодой лесной,

Дыханием горячим пашни,

Рекой с костром на берегу

И отзвеневшим днем вчерашним,

Что встал стогами на лугу.

* * *

Горела степь багряным цветом

И наплывал закатный мрак.

Стекали травы в буерак,

Перепела рыдали где-то.

Искрилась даль июньской рожью,

Катилось эхо деревень.

На теплом камне придорожном

Я вспоминал ушедший день.

Своею поступью великой

Он не вмещался в голове:

Краснел в корзине земляникой,

Блестел косою на траве.

Лежал он бронзово на теле

И ныл усталостью в руках,

Его полдневные свирели

Еще звенели на полях.

Машины по полю сновали

И свет от фар широко плыл.

Машины будто бы искали,

Что день ушедший позабыл?

Он взял свое.

И не случайно

Закатным высился огнем

Оставил он

О жизни тайну

И память добрую о нем!..

ПОЛДЕНЬ

Издалека,

Качаясь сизо,

К селу придвинулись поля.

И полдень радужно пронизан

Медовым вылетом шмеля.

И я,

Работою наполнен,

Спешу дорогой столбовой.

Свои заботы,

Словно полдень,

Несу высоко над собой.

А там,

У дальнего причала,

Где копны острые видны,

Стогласо

Песня зазвучала

Моей родимой стороны.

И облака,— земная проседь,—

Дождливо смотрят с высоты.

И звонко желтые колосья

Бессмертьем солнца налиты.

В ДЕТСТВЕ

— А кой тебе годик? — «Шестой миновал...»

Н. А. Некрасов

Тяжелый год. Нетопленная печь.

Глухая ночь,

А в доме — ни полена.

Над стогом месяц высится,

Как меч,

Крадусь в степи,

Как беженец из плена.

Огонь в избе объездчика потух...

И не страшны мне ни погост,

Ни волки...

Лишь скрип салазок напрягает слух,

Торчит стерня,

Острее чем иголки...

Я стогу в бок вогнал железный крюк,

Обучен рано ремеслу такому...

Но только стог упрям,

Как жадный друг,

Мне по клочочку выдавал солому.

И дергал я солому сколько мог,

Искал места,

Где легче подступиться,

Вгонял я крюк.

И, оседая, стог

Стонал в ночи, как раненая птица.

И я, мальчишка десяти годов,

По-взрослому,

Совсем не без опаски,

Между чужих заезженных следов

Тянул домой с соломою салазки.

Такая даль искрилась впереди!

Такие звезды крупные сияли!—

Хотелось всю деревню разбудить,

Но брел тайком,

Чтоб люди не видали...

Я отдохнуть присел на бугорке,—

Спасителем от всех морозных

бедствий,—

Колхозный стог виднелся вдалеке,

Раздерганный кругом,

Как наше детство.

Я это все запомнил и сберег.

И сердце оттого не каменеет.

И душу мне,

Как тот колхозный стог,

Никто вовек раздергать не сумеет!..