Саммаэль - [22]

Милена.

Здесь.

Я на месте.

Наблюдаю.

Огни фактории по левую руку, вдалеке; по правую, и значительно ближе, — ярко освещена стеклянная призма диспетчерской. Моргают сигнальные лампы на верхушках антенн дальней связи.

Направо.

Саммаэль выдрался из колючих кустов, вышел к дороге.

Сетчатые ворота распахнуты настежь. Шлагбаум — поднят. В будке дежурного — ни души; и ни души на пулемётной вышке. Бетонка до самой диспетчерской ярко освещена; на этой бетонке — один вездеход с распахнутыми дверями, пара бронемашин, ощерившихся короткими цилиндрами скорострельных пушек, — и тоже с открытыми люками! И нигде — ни души!..

Что здесь случилось?!

А может, они уже эвакуировали колонию? — мелькнула в голове мысль. И такое сразу же облегчение, — ведь это бы значило, что можно кликнуть Милену — и домой, домой, подальше от «огненного колеса» и от «белого рассвета»…

Нет. На автостраде шумят машины. В грузовом порту на другой стороне лётного поля ворочается на разъездах поезд. Ползёт на посадку транспортный челнок, свистит турбинами пассажирский.

Нет. Колонию не эвакуировали. Тогда что же случилось в комендатуре?!

Какая мне разница. Найти терминал связи, найти хоть одну живую душу, выдрать из этой души информацию, — и отвести от планеты транспорт…

Транспорт? Транспорт. Корабль, набитый горючим.

Тогда вперёд. Пока не замедлять время, пока что беречь силы; кто знает, для чего они могут понадобиться. И — пока ещё — шагом.

Солдата колдун увидел издали. Солдат стоял чуть поодаль на газоне, покачивался на каблуках, чуть даже не насвистывал. Завидев Саммаэля, махнул рукой издали, крикнул,

— Идёмте, идёмте, вас ждут!

Меня?! Ждут?!

А ну-ка, друг ты мой в сером беретике…

А нет никакого «друга». Не читался солдат. Никак не читался.

Ччёрт. Один на сотню, напомнил себе Саммаэль. Один на сотню, кого я не могу ни читать, ни вести. И надо же так, чтобы здесь мне попался именно резистентный.

Меня — ждут?! Да что тут творится?!

Военный дождался Саммаэля — теперь колдун разглядел лейтенантские погоны, незнакомую эмблему на рукаве, — не «летун»? не «планетарщик»? тогда кто же?! — и заторопился вперёд, к подъезду комендатуры. Только бросил через плечо, с весёлым смешком:

— А круто вы их, в астрофизическом! Четыре минуты — и никаких следов! Если бы сам не видел, то не поверил бы!..

Так.

Милена.

Да, я слышала, — голос срывался в ультразвук. В крик нетопыря. И оранжевым полыхнуло даже здесь, даже за десятки линий, за миллионы километров. — Я тоже о них не знала. Теперь я знаю.

Милена, нет! Не вмешивайся! Даже если возникнет угроза — в бой не вступать! Эвакуировать!

Принято.

Голос, впрочем, не изменился.

Суки, неожиданно зло подумал колдун. Суки. На Арденне были «паранормальщики», были другие колдуны! Да такие хорошие, что ни он, ни Милена, ни сном ни духом! А эти «паранормальщики» — да ещё на военной службе! — знали о нём, и знали с самого начала!..

Лейтенант задержался на пороге, вгляделся пристально:

— Что-то у вас… лицо красное. И склеры[19]. Вы, случаем, не облучались по дороге?

— Нет, — зло бросил Саммаэль. — Не облучался.

— Хорошо, идёмте, — заторопился лейтенант по лестнице. — Нет, не в комендатуру, в диспетчерскую. Вас примет бригадный генерал МакЛаффлин.

Бригадный?! Да это ж не генерал, это ж, считай, полковник! Это ж не комендант сектора, коменданты секторов — от генерал-лейтенанта и выше!..

Прорываться в комендатуру с боем? — подсказала Милена.

Нет. Сначала посмотрю на этого генерала.

— Да вы не обращайте внимания, — тараторил тем временем лейтенант, прыгая через ступеньку, — Это мы отвели охрану, чтобы их… понимаете… не травмировать. А то, — тут в голосе лейтёхи снова прорвался смешок, — В астрофизическом они как узнали, что вы их уделали как стоячих, так один даже с горю уволился!

Сволочь, закипал Саммаэль, сволочь лейтенант, хоть бы не тараторил, хоть бы заткнул балаболку…

— Ну вот, мы пришли, — сказал тот, останавливаясь у двери с табличкой «управление полётами». — Генерал вас ждёт. Направо и по лестнице наверх.

Хорошо. Ждёт так ждёт. По лестнице так по лестнице.

Милена.

Здесь. Наблюдаю.

Саммаэль прошел в дверь, поднялся по винтовой лесенке в зал управления полётами… и, собственно говоря, сразу увидел, кто здесь генерал.

***

Генерал был хороший, увесистый. Не дряблый жирок штабиста, — а та грузность, которая зарабатывается в кресле пилота. Если из него, из кресла, не вылезать. Лет эдак двадцать.

Про таких ещё говорят, подумал Саммаэль, не «родился», а «выпал у фрегата из-под хвоста»… чёрт, да откуда же я это знаю. И почему же я больше ничего про этого генерала не знаю. Да что он, тоже резистентный, этот «фрегатов сын»?…

А вот и нет. Резистентных Саммаэль просто не чувствовал, — а генерала чувствовал очень хорошо. Только это была стена. И хоть ты головой об эту стену бейся, хоть с разбегу рогами, — а только лоб расшибёшь. Или сломаешь рога.

— Я вас слушаю, молодой человек, — сказал МакЛаффлин хорошо поставленным голосом. — Вы ведь пришли что-то мне сообщить?

Саммаэль собирался с мыслями. Да что тут думать, прыгать надо, пронеслось в голове, потому что — огненное колесо! огненное колесо!

Потому что оно никуда не делось, это чёртово «огненное колесо»!