Саммаэль - [102]
Девушка осеклась.
— Рейчел, — осторожно начал колдун.
— Ты думаешь… я ебанутая? — прошептала она. — Ты думаешь, я ебанутая…
— Рейчел…
— Всё считали, что я ебанутая! Мать, отец, сестра говорили, что я ебанутая! Одноклассницы считали меня ебанутой! Меня к психиатру водили, иголки свои кололи, а я всё видела, видела в каждом сне — моё озеро! Пошевелиться не могла с этого «миназину[135]» — а озеро видела! Спала сутками напролёт… и… видела…
— Да, Рейчел, — покачал головой колдун. — Я тоже считаю, что ты ебанутая. Но озеро — существует. И мы идём прямо туда.
— Спасибо… — как ни странно, она расслышала.
«Только найти бы ещё эту блядь, которая это придумала и реализовала, — и две тысячи лет её… нет. Двумя тысячами не отделается. Две тысячи будет слегка маловато».
— Рейчел…
— Отсосать?!
— Нет, не надо. Рейчел…
— А? — подняла зарёванные глаза.
— Ты знаешь, — сухо спросил колдун. — Что произойдёт с тобой на этом озере?
— Я там исчезну, — спокойно сказала девушка. — Я перестану быть.
«Вот так».
«Она и сама это знает».
«И никому ничего не приходится объяснять».
«Ну и как, колдун?! Ты этому рад?!»
— Хорошо, Рейчел. Тогда идём на корабль.
— Саммаэль! — торопливо выкрикнула она.
— Что? — колдун остановился.
— Ты должен ещё мне сказать…
— Нет, — колдун покачал головой. — Этого я тебе не скажу.
— Но… — снова слёзы в глазах. И видны, сволочи, даже в этой оранжевой полутьме! — Но я ведь… я ведь вижу…
«И ху?ли ты видишь?!»
«Я знаю, что я тебя люблю!»
«И ты знаешь, что я тебя люблю!»
«И я знаю, что ты это знаешь!»
«И ху?ли толку?!»
«У нас осталось тридцать минут! Тридцать блядских минут! Ну, может быть, пятьдесят! И нет гарантии, что Верс прямо сейчас не собирает свои газовые погружные платформы!»
«Правда, кое-кто мог бы поменьше тормозить…»
«И что бы тогда изменилось?! Ну, трахались бы мы с Рейчел эти три дня как кролики, вместо суходрочки в трюме… И трахались бы — аккурат до прибытия Верса! И что потом?!»
«А потом бы я её не отпустил».
«Так что…»
— Так что идём на корабль, — сказал колдун. — Нет, — поймал её за рукав, когда Рейчел по привычке направилась было к фрегату. — Нам не туда. Мы идём на глайдере.
И пробормотал про себя, уже подходя к трапу:
«Пожалуйста, два билетика в ад!»
«Два билетика в ад» получилось, правда, не сразу. Потому что не успел Александер закрыть люк, — как с той стороны по люку заколотили.
Вессон мялся внизу. Потом протянул кислородную маску, баллон, — и заскорузлую мятую куртку на рыбьем меху:
— Простите, мисс… Мисс Линн. Вот всё, что нашёл. Там, в горах, очень холодно… и нечем дышать. А у нас ни одного скафандра размера «S»[136]. Придётся вам идти в этом…
«А я ведь тоже», вспомнил колдун. «Не умею в горах дышать! Совсем ведь башку отшибло!»
— Валь, а есть для меня спаскомбез полегче?
— Их подгонять надо…
— В котором я пожар тушил.
— Его Грэг продырявил… уронил лом. Так что…
— Придётся идти в десантном, — колдун поморщился. — Сука, здоровый он, еле влезает в шлюз… Он хоть заряжен?
— Ага!
И Саммаэль пошёл надевать десантный скафандр.
Пока ворочал его, эту тушу, обратил внимание на эмблему: зелёный круг на левой плечевой пластине, и в круге оскаленная белая волчья морда. Герб, что ли… ну да, герб. Империи Сьерра. «Придёт беленький волчок, и укусит за… сучок». Совсем плох стал, колдун, полная чушь в голову лезет…
И слёзы стоят в глазах. Думал же, что разучился плакать…
Когда вернулся к глайдеру и втиснулся в шлюз, Рейчел совсем придавило керметовым пузом. А лицо её оказалось на уровне грудной пластины. По крайней мере, не увижу её глаз… пока будем лететь. А лететь будем недалеко. И недолго.
А потом за стенкой тихонечко взвизгнуло — оба реактора КДР вышли наконец на режим, — и качнулся пол под ногами.
«А вот теперь — действительно — «два билетика в ад»».
А потом — через долгих… сколько? Десять минут? Пятнадцать? Да ладно, не мелочись, возьми уже сразу — «вечность»! — в крохотное окошко шлюза ворвался ослепительный оранжевый свет.
Куда уж там Териоки!
Териоки, он как ни старался — не мог воспроизвести! Так, жалкое было подобие…
Подобие рассвета в хамаде.
Насыщенно-оранжевый огонь слева — и иссиня-чёрный в зените. Кармином и киноварью горят впереди склоны мез[137]. И чёрным-чёрным лежит тень в горных ущельях…
Териоки ведь только старался воспроизвести… но всё же — он же старался…
…А потом распахнулся шлюз, и Саммаэль — спиной вперёд — вылетел из корабля!
…Потому что Рейчел легонько пихнула ладошкой грудную бронепластину, мешавшую ей выйти из шлюза…
…И мужика в двухсоткилограммовой броне просто отбросило в сторону!
А она — побежала.
Побежала к горам, не спрашивая дорогу, не спрашивая направления…
…Она просто знала, куда ей бежать!
И знала, говорит, с самого детства?!
На ногах Саммаэль, конечно же, устоял, отработала система стабилизации; а потом — белый волк на зелёном круге — бросился догонять.
Ну, вот и побегаем тут… с волками.
И был бег. Был просто бег. По красной рассветной хамаде.
Когда Саммаэль наконец догнал девушку, коленные шарниры давно жили собственной жизнью, — скафандр перешёл в прыжковый режим, и каждый удар оземь отдавался приглушенным эхом, — а на спидометре прыгали цифры: пятьдесят четыре, пятьдесят пять
Раздражение группы нейронов, названных «Узлом К», приводит к тому, что силы организма удесятеряются. Но почему же препараты, снимающие раздражение с «Узла К», не действуют на буйнопомешанных? Сотрудники исследовательской лаборатории не могут дать на этот вопрос никакого ответа, и только у Виктора Николаевича есть интересная гипотеза.
Первоначальный вариант рассказа был издан в 1962 году под названием «Х=».
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.