Самервил - [7]
Из-за своей немоты Нэйт вспотел от страха, что они не поймут, зачем он пришел, не впустят. Он заглянул в верхнее окошко. Там замерли тюлевые занавески. Тощий темный кот смотрел на него через поломанную ограду.
Он не мог повернуться и уйти к себе в мастерскую, не повидав ее.
Он уже перестал стучать, и тут Эмми Хэллоран подошла к двери, чуть приоткрыла ее и выглянула. Она увидела Нэйта, и лицо у нее дернулось, а потом натянулось и стало не то испуганное, не то недовольное, непонятно. Она была еще не старая, ей и сорока не стукнуло, а на вид - старуха, в волосах седина, и от носа ко рту на широком лице две глубокие складки. Нэйт снял шапку и крутил, мял в руках.
- Нэйт Туми...
Он улыбался. Ему было очень жарко, он глотал воздух, а в него набилась пыль и густой цветочный запах.
- Она в постели. Болеет она. Доктор приходил.
Он кивнул и ткнул в глубь дома, а потом на себя. Она мешкала, думала, и он видел, как на лицо ее облаками набегают, гонят друг друга подозренье, усталость, забота. Он никогда еще так не маялся от своей немоты. Если б умел говорить, он бы ее успокоил. Только б она его не боялась.
Но все же она впустила его, тихо отворила дверь и повела по темной лестнице. Сперва по ковру, а дальше по голым доскам. Пахнуло несвежей едой и еще чем-то, лекарствами, дезинфекцией. Он понял, что она уже жалеет, зачем его впустила.
Он увидал девочку, и у него упало сердце. Она лежала на железной кровати вся исхудалая, кожа да кости, и кожа натянулась и светилась. Глаза очень блестели, но тоже стали мертвые, жизни в ней совсем не осталось. Он глянул на ее руку на простыне. Рука была как птичья лапка.
- Смотри-ка, твой друг.
Нэйт переминался с ноги на ногу, мял шапку и удерживал слезы. Губы у нее шевелились, совсем белые, тонкие, сухие и совсем прозрачные, как пленка на коконе.
- Ко мне доктор приходил.
Он кивнул, чтоб ее подбодрить. Пока она с ним говорит, она живая и есть еще надежда. Эмми Хэллоран стояла у двери, не шевелилась и пустым взглядом смотрела на дочку. Она, видно, так устала, что уже и тревожиться не могла.
- Я к морю поеду. Потом. На каникулы.
Но она и сама в это не верила, не иначе она знала правду. Она повернула голову к окну и долго молчала, и он даже испугался, не умерла ли она. У него вспотели ладони. В комнате была жуткая жара.
- Хочешь мне что-то сделать? Игрушку?
Он иной раз мастерил ей из отходов то люльку, то птичку, правда, не бог весть как, он не мастак был на тонкую работу. А ей все равно нравилось. Он закивал и сложил руки лодочкой и стал смотреть ей в глаза, чтоб она поняла. Она нахмурилась. Потом вдруг закашлялась, зашлась, лицо сморщилось от боли, кожа обтянула косточки, и мать к ней подошла, подняла и стала щупать щеки и лоб. У нее были тускло-лиловатые веки.
- Нагляделся, Нэйт Туми? Может, хватит с тебя?
Нэйт сразу повернулся и вышел. У него горело лицо. Но когда он уже спустился, открылась входная дверь, и на пороге стоял Хэллоран, а в дверном проеме за ним, как в раме, блестел солнечный сад.
Нэйту показалось, что сейчас он его ударит. Хэллоран покраснел, сжал кулаки. А потом Нэйт понял, что подумал Хэллоран: она умерла, не то зачем же быть тут гробовщику, на лестнице, которая ведет к ней в комнату. Нэйт протянул руку к плечу Хэллорана, закивал, заулыбался, всем видом показывая: "Я у ней был, она со мной говорила. Я у ней был. Она живая, живая".
Хэллоран шагнул к лестнице. Стал. Глянул наверх - и увидел жену. Трое молча застыли. Горячий воздух дрожащими венчиками сиял над пестрыми клумбами.
И вот Хэллоран заорал, Нэйт только видел ярость, видел, как разевается рот, как дрожат губы, - он не разбирал слов.
- Гони его взашей. Зачем впустила, зачем пожаловал? Что я тебе говорил? Нельзя ему к ней. Не верю я им. Зачем ты впустила в дом Туми?
Он обернулся. Нэйт уже шагал к калитке. Пчелы кружили над левкоями, и он видел их, но как они жужжат, догадаться не мог. Сердце у него бухало, но не из-за злости Хэллорана. Он терзался стыдом, тем, что вот он идет по саду, здоровый, крепкий, а она умирает.
Громко захлопнули входную дверь.
Он не мог работать, он весь трясся, голова кружилась, оттого что он видел ее и она такая, и он побрел из деревни прочь, к Солончаку, мимо живых оград, низко, до самой травы, повитых вьюнками. Коровы все улеглись, и над их тяжелыми головами плясали под деревьями мухи. У него саднило горло, болела грудь, он задыхался. Он знал, что больше он ее не увидит.
Он не мог ужинать, выпил только две кружки сладкого чая, а мясо, пирог и картошку оставил. Ему хотелось вскочить, бить кулаками, в нем закипало бешенство против своей немоты, своей беды.
Он засучил рукава и пошел в глубь сада, к курам, схватил одну и удержал на весу сумасшедший всполох крыльев и лапок. Берта Туми в дверях кухни молча смотрела, как он сворачивает птице шею. Она все поняла, и она ничего не могла тут поделать, она только увидела то же бешенство, какое бывало еще у братца. Вообще-то Нэйт другой, терпеливый, добрый и птицу убил мигом, чтобы не больно. Но все же он озверел, такого она его никогда не видала. Он принес на кухню мертвую птицу, держа за лапки, и Берта велела положить ее в мойку, чтоб завтра, когда остынет, общипать.
Одиноко и горделиво возвышается над бескрайними соляными болотами особняк Ил-Марш. Артур Киппс — молодой стряпчий — приезжает на похороны хозяйки дома.Казалось бы, рутинная работа — навести порядок в бумагах последней представительницы старинного рода.Казалось бы, ничем не примечательная женщина в черном, с которой Артур Киппс сталкивался в церкви на поминальной службе, а затем — на кладбище, во время погребения.Но отчего в ответ на расспросы Артура все, словно сговорившись, утверждают, что не видели незнакомки в черном?..
СЬЮЗЕН ХИЛЛЯ в замке корольРОМАНПеревод с английского Е. СУРИЦЖурнал «Иностранная литература», № 1-2, 1978OCR – Александр Продан[email protected].
Серия бестселлеров о старшем инспекторе Саймоне Серрэйлере, которая насчитывает более миллиона поклонников.Полицейский детектив Фрея Грэффхам увольняется из лондонской полиции и переезжает в небольшой соборный городок – Лаффертон, который, кажется, подходит ей идеально – интересная архитектура, зеленеющие поля и дружелюбное сообщество. Почти сразу она обращает внимание на своего начальника – загадочного старшего инспектора Саймона Серрэйлера и ищет способы почаще попадаться ему на глаза. Работа становится размеренной, но Фрею все еще беспокоит рядовое сообщение о пропавшей недавно женщине.
В соборном городке Лаффертон неизвестный стрелок охотится на молодых женщин. Первой жертвой становится счастливая новобрачная, второй – девушка из клуба, третьей – молодая мать. Что связывает эти на первый взгляд случайные убийства? Киллер с винтовкой и киллер с пистолетом – это один и тот же человек? Или полиция столкнулась с двумя смертоносными снайперами? За дело берется детектив Саймон Серрэйлер, однако его отвлекает трагедия в семье. Напряжение нарастает, и каждая упущенная возможность влечет за собой новые жертвы…
Кембриджский преподаватель Тео Пармиттер покупает на аукционе старую потемневшую картину и отдает ее на реставрацию, но, получив обратно, с удивлением обнаруживает на ней персонажей, которых раньше не замечал. На картине восемнадцатого столетия, изображающей карнавальное веселье, резко выделяется фигура человека без маскарадного костюма. На лице его застыло выражение ужаса, а двое неизвестных в черных масках готовятся куда-то увести несчастного… Кто он? В чем его тайна? Тео вспоминает, что сразу после аукциона некий человек умолял его перепродать картину за любые деньги…
Старинный английский городок Лаффертон вновь переживает потрясение. Пропал маленький мальчик — его похитили прямо у дверей собственного дома. Жители города в замешательстве, родители с трудом справляются с ужасом и шоком. Дело передают Старшему инспектору Полиции Саймону Серрэйлеру. Но и у самого Саймона сердце в последнее время не на месте. Год назад он похоронил свою подчиненную, Фрею Грэффхам, к которой начал испытывать глубокие чувства. Его прежняя пассия преследует его, и он не знает, что делать. К тому же он беспокоится за судьбу своей сестры-инвалида Марты; как вскоре выясняется — не зря… Сьюзен Хилл, знакомая любителям мистических триллеров по бестселлеру «Женщина в черном», обратилась к детективному жанру.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.