Самая великолепная ночь - [19]

Тарек целовал ее грубо, почти причиняя боль. Его движения были необычны, непредсказуемы. Словно человек, отчаявшийся найти воду в пустыне, вдруг набрел на оазис. У него не было навыка и опыта. Было лишь фанатичное желание исполнить то, чего его лишили на долгие годы.

Оливия чувствовала себя завоеванной и побежденной. И какие-то скрытые, потаенные глубины ее души были этому рады.

Она во власти Тарека. В ловушке между его мощным телом и стеной. Он груб и даже не пытается быть нежным. И ей это нравилось. Оливия уже не боялась показать силу желания, ведь и Тарек ничего не скрывал.

Он хотел ее.

Оливия слегка раздвинула бедра, принимая между них его крепкую эрекцию. Едва она это сделала, Тарек еще сильней схватил ее за волосы. Ее ладони по-прежнему упирались ему в грудь. Пользуясь таким положением, она схватила его за галстук. Потребовалось не больше пяти секунд, чтобы развязать узел и швырнуть галстук на пол. Тогда Оливия перешла к пуговицам на его рубашке. Она расстегнула верхние три, чтобы протиснуть руку к его обнаженной горячей груди. Она уже трогала его грудь, но каждый раз был как откровение.

Особенно сейчас, когда Тарек целовал и трогал ее в ответ. Он прикусывал ее пухлые губы – случайно, по неумению. Зато Оливия специально, осмысленно кусала его нижнюю губу, сотрясаясь всем телом от очередного звериного рыка.

Никто в жизни не трогал ее так. Никто так не целовал. Но теперь ей было мало и этого.

Она хотела, чтобы его шикарный костюм полетел вслед за галстуком. Хотела скинуть с себя платье и швырнуть его туда же.

Оливия была уже готова это сделать, как вдруг крепкая хватка Тарека ослабла, а поцелуй прекратился. Он отпустил ее, отошел в сторону и теперь ходил по комнате вперед-назад.

– Тарек…

– Это неправильно, – перебил он.

Его слова пронзили сердце Оливии ледяной стрелой.

– Еще как правильно, – возразила она. – Скоро мы поженимся. Неправильно, если вы будете с кем-то другим. – В Оливии говорил собственник, которого она никогда не замечала за собой. Даже будучи замужем за Маркусом, она не ощущала его своим. – Поэтому если не со мной, то с кем это правильно? – Ее голос дрожал, и она ненавидела себя за это.

– Ты проверяешь мое самообладание, – сказал Тарек. – А это неприемлемо.

– К чему оно вам сейчас? – возмутилась Оливия.

Самообладание нужно всегда.

– Даже в эту минуту, в этой комнате? – Она провела руками круг, затем прижала ладони к груди. – Даже со мной?

– Везде и всегда, – отрезал Тарек.

– Но мы будем мужем и женой. Вы не были женаты, но у вас же были женщины. Я не понимаю, в чем проблема.

– Пока что ты мне не жена.

Он сказал это настойчиво. И до безумия хладнокровно.

– Но я скоро ею буду.

– Тогда и поговорим.

Оливия была вне себя и не могла это скрывать.

– Почему вас пугает наша близость до свадьбы?

– Потому что я не позволяю телу командовать разумом.

– Тарек, нет ничего плохого в том, что…

– После свадьбы, – оборвал ее он.

– А если я не хочу ждать свадьбы? – Оливии уже было стыдно за свое нетерпение. Но, в конце концов, в чем она не права? Она лишь следует природному женскому инстинкту.

– Я должен быть сосредоточен. Правителю нельзя отвлекаться.

– Тарек…

– Ничто не может мной управлять. Мой единственный хозяин – страна. Я буду делать все, что в моей власти, чтобы защитить ее. Всю жизнь я боролся с земными желаниями. Не сдамся я им и сейчас.

Рассудок Оливии, затуманенный страстью, пытался понять смысл этих слов. Она искала и не находила что ответить.

– А теперь выйди, – сказал Тарек. – Или выйду я. Слуги быстро найдут мне другую спальню.

– Я не буду умолять, – ответила Оливия предельно холодным тоном. – И не буду заставлять вас что-то делать против воли.

– Вечер прошел хорошо. Не надо его портить.

Оливия тяжело и сбивчиво вдохнула.

– Вы хоть немного знаете женщин? – спросила она.

– Нет, – мрачно ответил Тарек.

– Поэтому вам неизвестно, что отказ перечеркивает все, что случилось вечером.

– Отказа нет. Если ты забыла, я обещал на тебе жениться.

Оливия широко развела руками.

– Что ж, тогда я самая счастливая в мире.

– А на что ты злишься? – спросил Тарек.

– На то, – сказала Оливия, игнорируя подступивший к горлу ком, – что вы растоптали мои чувства.

Как же она ненавидела себя за эту лишнюю искренность! Всегда и в любой ситуации она сама привыкла быть как Тарек. За стеной собственной защиты. Все контролировать. Не позволять желанию брать верх над рассудком.

Так, значит, Тарек прав? По всему выходило, что это она, Оливия, ведет себя неадекватно.

Черные брови Тарека сомкнулись.

– Как именно?

– Я воспринимаю это как реакцию на мою внешность.

Невольный смешок сорвался с губ Тарека.

– С вашей внешностью все в порядке, – сказал он. – В том-то и дело. Я не могу поставить вашу внешность выше своих целей. – Взгляд его черных глаз упал на губы Оливии.

– Даже ради желания невесты?

– Конечно. Ты просто не понимаешь, к чему это приведет. Например, мой брат… – Тарек глубоко вздохнул и продолжил: – Мой брат шел на поводу у желаний. На первом месте у него были секс, власть и деньги. Они его и сгубили. При этом у нас с ним одна кровь. А с чего все начинается? Ты знаешь ответ.