Самая темная ночь - [2]

Подчиняясь команде, маячившие за спиной Рябого тени и в самом деле расступились. Дипломатия победила агрессию!

Нет, так сказал бы не тренер, а отец. Отцу Дэн верил даже больше, чем тренеру.

— Ничего, бывает. — Дэн потянулся за рюкзаком.

…Удар пришелся на незащищенный затылок в тот самый момент, когда парень поднимал рюкзак с земли. Страшный удар, вышибающий из головы все мысли, кроме одной — не стоит недооценивать противника… Дэн просчитался, их было не трое, а четверо. Четвертый прятался в темноте за Дэновой спиной, прятался и выжидал подходящий момент…

…Дэна нашел обеспокоенный его долгим отсутствием отец. К тому моменту парень был уже избит до полусмерти. Отличнику, спортсмену, без пяти минут обладателю первого дана по карате хватило одного-единственного подлого удара в спину, чтобы отключиться и стать беспомощнее пятилетнего малыша. Его избивали железной арматурой. Окровавленные прутья валялись здесь же, на темной аллее. Сотрясение мозга, разрыв селезенки, внутреннее кровотечение и сломанные в нескольких местах руки.

«Против лома нет приема». Этот тезис не принадлежал ни отцу, ни тренеру, но оказался самым действенным из всех…

Дэн пришел в себя, когда его грузили в «Скорую», сквозь кровавую пелену увидел испуганное лицо отца, попытался улыбнуться. Улыбка не получилась, из рассеченной губы тут же пошла кровь, наполняя рот горько-соленым.

— Как ты, сынок? Кто это сделал? Ты видел? — Отец говорил спокойно, но Дэн знал цену этому спокойствию.

Он не стал отвечать, устало прикрыл глаза. Ему нужно было подумать, хорошенько подумать, прежде чем дать правильный ответ.

Подумать тоже не получилось, стоило только сомкнуть веки, как вслед за темнотой снова пришло спасительное беспамятство.

В следующий раз в сознание Дэн пришел уже в палате интенсивной терапии после операции по удалению селезенки, ликвидации внутреннего кровотечения и наложения металлических пластин на раздробленные кости. Впереди его ждал долгий и нелегкий курс реабилитации, а за дверями реанимационной палаты — следователь. Следователю он не сказал ничего.

«Мужчина должен сам решать свои проблемы». Это было его личное, дорогой ценой доставшееся кредо. Дэн разберется сам, как только сможет встать на ноги, а пока ему нужно подумать.

Думать было тяжело. Мысли скользили, расплывались бесформенными кляксами, не желая складываться в четкую картинку. На него, без пяти минут обладателя черного пояса по карате, напали, его избили и искалечили. Одно только это вышибало из глаз злые слезы. Не боль, не собственная беспомощность, а вот этот неоспоримый факт. Против лома нет приема… Или просто он сам далеко не такой хороший спортсмен, как ему казалось… Мысли эти были беспощадные, они лишали Дэна сна и покоя. Но имелось и еще кое-что. Нападение было запланировано, в этом он не сомневался. Оставалось понять, кому это понадобилось.

Плеер, который чисто теоретически мог послужить причиной конфликта, нашли на аллее. Он был разбит и не подлежал восстановлению. Дэн тоже оказался разбит, и с восстановлением у него тоже имелись проблемы. Он уже не попадал ни на аттестацию, ни на турнир. И даже сами занятия карате теперь были для него под большим вопросом.

Тренер пришел к Дэну сразу, как только врачи разрешили посещения, придвинул к больничной койке стул, заглянул в лицо:

— Ты видел, кто это сделал? — задал он вопрос, который в эти дни Дэну задавали неоднократно.

В голосе его звучало недоумение. «Как же ты так подставился, Киреев?!» — слышалось в его голосе. Неправильно понял ситуацию, недооценил противника. И не важно, что Дэн спортсмен, а не боец спецназа. Важно, что свой, возможно, самый важный в жизни бой он проиграл, даже не вступив в него.

Так и не дождавшись ответа, тренер встал, посмотрел на Дэна сверху вниз, сказал после долгого молчания:

— Ты справишься с этим, я знаю.

Дэн попытался улыбнуться, осторожно, самыми уголками разбитых губ. Да, он справится. Он решит все свои проблемы. Нужно лишь время.

— Только не наломай дров. — Тренер рассматривал что-то невидимое в углу Дэновой палаты. — Сначала все хорошенько взвесь и только потом сделай.

Непременно! Он теперь только тем и занимается, что взвешивает все «за» и «против».

Дэн выздоравливал быстро. «Заживает, как на собаке», — шутил лечащий врач. «Молодой организм», — ободряюще улыбался отец.

Да, молодость делала свое дело, но помогала Дэну не она, а граничащая с одержимостью злость. Встать на ноги, научиться владеть непослушными руками, вырваться наконец из душных больничных стен.

Его калечили продуманно и целенаправленно. Для банального грабежа хватило бы одного, самого первого удара, а ему переломали руки. Сломали бы и ноги, но, наверное, им не хватило сил. Или времени.

Неоправданная жестокость. Была бы неоправданной, если бы эти четверо не знали, с кем имеют дело, если бы не поджидали именно его…

Дэн вышел из больницы уже зимой. Морозный, пахнущий выхлопными газами воздух казался ему упоительным. И даже ноющая боль в не слишком удачно сросшейся руке не могла лишить его решимости.

На тренировку он пришел в первых числах марта. К тому времени самое важное в его жизни соревнование уже было позади. Чемпионский титул достался Вадику Ильюшкину, другу и вечному сопернику. Дэну не повезло, и Вадик не упустил свой шанс. Уже не второй, а заслуженный лидер, потому что самый первый тренировочный бой показал, что шанс стать чемпионом Дэн Киреев потерял навсегда. Одна-единственная октябрьская ночь сломала не только его кости. Что-то непоправимо сломалось у него в голове, превратив спорт в неважное и ненужное, подменив цели и ориентиры. Подтверждение своим мыслям он увидел во взгляде тренера.