Самая счастливая - [37]

— У нас столько времени, сколько я захочу, — сказал Джианни. — Мне нужно тебе кое-что объяснить, и я должен быть уверен, что ты меня поняла.

Мег молча кивнула. Подойдя к низкому кофейному столику, он поднял хрустальный графин с коньяком. Две рюмки стояли на серебряном подносе. Плеснув коньяка в каждую рюмку, он протянул одну из них Мег. Все еще не в силах говорить, Мег покачала головой. Джианни пожал плечами:

— Как хочешь — я оставлю ее на столе. Может быть, ты захочешь выпить позже.

Приподняв рюмку, Джианни полюбовался золотистой жидкостью, переливающейся в мягком свете настенных бра, потом сделал глоток и одобрительно улыбнулся. Увидев на его лице выражение удовольствия, которое она так часто наблюдала, Мег тоже улыбнулась.

— Я был не прав, Мег, — неожиданно произнес Джианни. — Я думал, что если ты будешь значить для меня больше, чем просто любовница, то превратишься в женщину, похожую на мою мать. Она была женой и одновременно погибелью для моего отца. Я думал, что мои брачные обязательства перед тобой похоронят нечто особое, уникальное и бесценное. Ты понимаешь? Я не мог рискнуть и позволить себе эмоциональную привязанность. В качестве моей любовницы ты могла навечно остаться для меня идеальной женщиной. В то время как брак превратил бы тебя в жену… — Он отпил немного коньяка и продолжил: — Но Мег, которую я знал, заслуживает гораздо лучшей участи. Ты была мягкой, нежной и чувственной — идеальная любовница, которую так сладко посещать после напряженного рабочего дня. Я хотел иметь тебя, а не некую стерву, одержимую тренажерными залами и косметическими процедурами. И меньше всего на свете я бы хотел видеть, как ты постепенно воплощаешь в себе самые худшие воспоминания, оставшиеся после моей матери.

Это была длинная речь. Джианни произнес ее, уставившись на свой бокал. Мег дернулась, не зная, что ответить. Но Джианни еще не все сказал.

— Мои первые воспоминания связаны со ссорами родителей. Мать кричит все время, отец орет в ответ, и все это сопровождается чуть ли не дракой. Мое детство прошло под звон разбитых ваз и тарелок. Я не хотел так жить… И вот появилась ты, и тебе мало моего тела и моих денег.

Мег не смогла смолчать.

— Ведь ты сказал, что твоя мать умерла при родах? — спросила она. За последние несколько секунд на лице ее отразилась буря чувств. Страх и растерянность исчезли. Теперь, насторожившись, Мег напряглась. Тихонько и незаметно поглаживая свой живот, она ждала ответа.

— Мать умерла, рожая ребенка, но это был не я. Мой брат родился мертвым.

Мег не могла говорить. Все слова, которые вихрем крутились в ее голове, казались ей неподходящими. В конце концов, когда Джианни тяжело вздохнул, молчаливо опустив плечи, она вытянула руку и притронулась к его плечу.

— Твой отец, должно быть, был в отчаянии, — тихо сказала она.

На этот раз они взглянули друг на друга без понимающих улыбок. Джианни горестно покачал головой:

— Ты ничего не понимаешь… Ребенком я считал, что он страдает. Да, он страдал, но потеря доверия мучила его больше, чем смерть матери. Она заводила многочисленные романы и в конце концов забеременела от одного из своих любовников. Мой отец тогда мне об этом ничего не говорил, он просто уединился на вилле Кастелфино. Я же был отправлен учиться в Англию, подальше от слухов и сплетен. После окончания школы я приехал домой, надеясь, что мы станем поддержкой друг для друга. Я пытался помочь отцу, но усилия мои были напрасными. Он даже этого не замечал. Отец надеялся, что я выберу себе в жены достойную, порядочную женщину, которая продолжит род Беллини. Отец всю жизнь терзался оттого, что сделал неудачный выбор, и надеялся, что такая судьба меня минует.

— Какая ужасная история, — медленно проговорила Мег, думая о счастливой жизни своих родителей. — Не удивительно, что ты не хочешь заводить семью.

— Мой отец женился по любви и был обманут. Если моя собственная мать была неверна отцу, как я могу после этого верить женщинам?

— Но женщины разные. — Мег твердо стояла на своем. — Моя мать совершенно не похожа на твою. По крайней мере, не была похожа, пока я не уехала в Италию…

— А теперь изменилась? — Джианни внимательно взглянул на нее и, когда Мег молча кивнула, произнес: — Я говорил тебе об этом. — В его голосе прозвучало такое сожаление, что Мег поняла: он сочувствует ей, а не пытается показать свое превосходство.

— Никто не виноват, Джианни. Я покинула тебя, потому что мои чувства были оскорблены. Когда я приехала домой, то поняла, что ты оказался прав. Времена изменились, люди продвинулись вперед. А я… я должна была вести себя как взрослый человек, и тогда мы общались бы с тобой совсем на других условиях. — Мег замолчала. К горлу ее подступил комок, грозивший выдать ее истинные чувства. — Мы должны расстаться с тобой окончательно, прямо сейчас.

— Конечно. — Джианни легко мог разбить ее сердце на маленькие кусочки. Должно быть, это было для него привычным делом. Плачущая девушка, нежное прощание, притворное сожаление…

Словно из ниоткуда зазвонил мобильный телефон. Поставив свой бокал, Джианни направился к пиджаку, брошенному на спинку стула. Достав мобильный из внутреннего кармана пиджака, он тихо выругался и отключил звонок, не ответив на него.