Самая роскошная и настойчивая - [45]

Впервые она назвала Сабин мамой, и это слово оказалось таким сладким.

Судя по тому, как у Сабин задрожали губы, она тоже была растрогана.

– Если будешь слишком долго думать, рискуешь потерять его, ma petite.

– Я знаю. Но он заслуживает большего, чем полчеловека, который живет в постоянном страхе. Я вернусь к нему сильной и уверенной.

Сабин долго молчала.

– Я так горжусь тобой, очень-очень, – сказала она наконец.

– Спасибо. А теперь сделай, пожалуйста, так, чтобы мне не было больно.

Сабин пожала плечом. Очень по-галльски.

– Боль – это доказательство того, что ты способна любить. Гордись ею.

– Какой отстой, – неэлегантно заметила Алли.

Люк вставил CD в систему, и на экране замелькали кадры рекламы. Алли стояла позади всех, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Камера любила Росса. Она запечатлела и его природную харизму, и любовь к жизни. Норм проделал отличную работу, включив в рекламу безумные сценки из жизни сотрудников первого этажа РБМ, и все согласились с тем, что новую линию нужно назвать «Win!». Росс на вершине Столовой горы на закате. Росс на своем «Дукати». Каждый эпизод заставлял людей хотеть жить той же жизнью, что и он, носить такую же одежду. Словом, походить на него.

Или, в случае с женщинами, быть с ним.

«Миссия выполнена», – подумала Алли. Она находилась в Женеве уже неделю, и все это время ей казалось, что половина мозга и половина сердца остались в Кейптауне. Теперь на экране стали появляться фотографии. На одной из них Росс сидел на диване в своем кабинете и улыбался ей. Это было как раз после того, как он сказал ей, что нужно учиться доверять своим людям.

Алли распечатала этот снимок и держала его на столике у кровати. Она провела много часов без сна, просто глядя на него.

Но она не хотела всю жизнь смотреть на фотографию, когда можно смотреть на живого человека. Не хотела вспоминать его руки и губы. Ей было необходимо чувствовать их на самом деле.

Господи, она хотела жить… с ним.

Экран погас. Ее обнимали, целовали в щеки, поздравляли. Она едва слышала это.

– Я увольняюсь, – вдруг тихо сказала она. И повторила, чуть громче: – Я увольняюсь.

Люк обернулся. Разговоры сразу стихли.

– Что ты сказала?

Алли вскинула руки.

– Мне очень жаль. Очень. После всего, что вы для меня сделали. Я очень благодарна, и за работу, и за повышение, но больше не могу. Я знаю, это ужасно, время самое неподходящее, и вы все меня возненавидите, но мне нужно вернуться в Кейптаун. Я должна быть там.

Люк выступил вперед. Алли хотела заговорить снова, но он прервал ее:

– Замолчи, детка.

Она сморгнула слезы. Люк повернулся к отцу и Патрику:

– Вы оба должны мне по сотне. Она не продержалась и двух недель.

Джастин и Патрик полезли за бумажниками. До Алли вдруг дошло.

– Вы что, спорили на меня?

– Конечно. – Патрик взлохматил ей волосы.

– Как вам не стыдно! – с укоризной сказала Сабин. – Поросята.

Джастин ухмыльнулся:

– Ты тоже не невинный ангел, моя дорогая. У нас было еще одно пари.

– Et tu?[10] – ужаснулась Алли.

Сабин пожала плечами и усмехнулась:

– Мы все знали, что ты вернешься в Кейптаун, как только перестанешь упрямиться и поймешь, что тебе нужна не только карьера.

Люк, улыбаясь, засовывал в бумажник деньги.

– Насчет моей работы…

Он пожал плечами:

– Не вижу, почему бы тебе не работать из Кейптауна. Будешь приезжать сюда на недельку каждые полтора месяца или около того. У тебя прекрасная, талантливая, слаженная команда, пора начинать действительно зарабатывать те огромные деньги, что мы им платим. Создавай образы, направления и передавай им. Выбирай проекты, в которых хочешь участвовать. Управляй, делегируй полномочия, советуй. – Люк ухмыльнулся. – Чем, по-твоему, я занимаюсь целыми днями?

– Сидишь в Интернете и болтаешь со своими глупыми телками, – буркнул Патрик. – Хочу подчеркнуть, что я, будучи дизайнером, единственный, кто здесь вообще работает.

– Ты душа «Бельшье», Патрик, – улыбнулась Алли.

– О, да. Я душа.

Люк закатил глаза.

– Так ты остаешься или уезжаешь?

– Остаюсь в «Бельшье». Уезжаю в Кейптаун.

Иначе Росс сопьется.

– И, я полагаю, тебе нужен самолет, – догадался Люк.

На щеках Алли появились ямочки.

– Да, пожалуйста.

Люк обнял ее и прижал к себе.

– Иди и возьми его, детка.

– Может быть, он меня больше не хочет, – пробормотала она.

– Тогда он полный идиот. Но я вроде слышал, что нет. – Люк посмотрел ей в глаза. – Однако, если он тебя обидит, помни, у тебя есть братья, которые, в случае чего, подправят ему физиономию.

– И я тоже, – добавил Джастин.

Алли улыбнулась дрожащими губами и взяла за руку Сабин.

– Спасибо, но мне кажется, ему следует больше опасаться маму.

– Ты абсолютно права, – серьезно согласилась Сабин. – Никто не смеет обижать мою девочку.

Глава 13

Росс поймал волну до пляжа, соскочил с доски и пожалел, что не может остаться в океане насовсем. Когда он скользил по волнам, хоть на время забывал о том, как ему плохо и одиноко.

Он сунул доску под мышку. Нет причин чувствовать себя таким сдувшимся. Да, он потерял любимую девушку, но в остальном… С деньгами полный порядок, отношения с семьей лучше, чем когда бы то ни было, у него полно друзей и любимое дело. А если понадобится женщина, пойдет в паб и подцепит там какую-нибудь цыпочку.