Самая прекрасная земля на свете - [40]

Он сказал:

— Брось сейчас же!

Я уставилась на него.

— Брось! — повторил он. — Иди вымой руки.

В среду кто-то перевернул мусорный бачок и раскидал мусор по саду. В четверг Нил с братом сломали несколько веток на маминой вишне, и папа не ложился до полуночи. В пятницу вечером, когда раздался стук, он позвонил в полицию. Я слышала, как он говорит:

— Вы не могли бы просто прислать машину? Это уже не шутки. Меня привлекут за нападение, если я пойду туда и попытаюсь с ними разобраться… нет, я не знаю, в чем причина.

Позже, когда я уже легла, приехала полицейская машина. Я слышала, как она остановилась снаружи, как полицейский заговорил с мальчишками. Потом все стихло, и когда я выглянула в окно, никого уже не было.

— Бог, — сказала я, — что происходит? Почему Нил Льюис к нам прицепился?

«Думаю, дело в том, что в последнее время у него куча неприятностей в школе, и всё из-за тебя», — сказал Бог.

— Не из-за меня, — поправила я, — а из-за того, что он со мной делает.

«Что посеешь, то и пожнешь», — сказал Бог.

— Неправда! — сказала я. — Я же не знала, как все будет. Откуда мне было знать, что он повадится к нашему дому?

«Непростые это дела, а?» — сказал Бог.

— Да уж. Только я разобралась с одной проблемой, а тут сразу другая.

«Такова жизнь, — сказал Бог. — Проблемы исчезают, а потом появляются в другом месте. Только ты их тут прихлопнула, а они снова вылезли там. Как кротовины. Вот теперь ты знаешь, каково это».

— Что?

«Быть Мной».

— Я думала, мне достаточно сказать, что я хочу, чтобы это произошло.

«Да, но можешь ли ты остановить то, что происходит само по себе? — сказал Бог. — Ты об этом не думала? — Бог рассмеялся. — Опасная это привычка — думать, даже в лучшие времена».

— Но что же теперь будет? — спросила я. — С Нилом и со всем остальным?

«Мне кажется, пока тебе это знать ни к чему, — сказал Бог. — Да и в любом случае все только от тебя и зависит».

Странно, что Нил каждый вечер возвращался к нашему дому, потому что в школе он ко мне и близко не подходил. Не твердил, что убьет, не проводил пальцем по горлу, не бил меня, не топил в унитазе, не выдергивал из-под меня стул. Он вообще не делал многого из того, что делал раньше. Миссис Пирс пересадила его к Кевину, Стейси и Люку, так что он больше не сидел с Ли и Гаретом, но очень часто, когда я поднимала голову, его голубые глаза были устремлены на меня, и было в них что-то странное, будто он видел не меня, а что-то находящееся за мной.

На этой неделе миссис Пирс четыре раза оставила его после уроков. После последнего звонка, когда он закидывал сумку на плечо, она говорила:

— Нил, а ты куда?

— Домой, мисс.

— Мне казалось, у нас еще есть дела.

— Папа меня убьет, если я опять опоздаю!

А миссис Пирс говорила:

— Представь себе, мне это тоже не доставляет удовольствия, так что чем быстрее ты научишься нормально себя вести, тем лучше для нас обоих. Садись и доставай учебники.

За всю эту неделю Нил ни разу не следил за мной, когда я шла из школы, но другие мальчишки проносились мимо на велосипедах и выкрикивали ругательства. В среду, выйдя из школы, я увидела какого-то человека с бритой головой, в джинсовой куртке — он стоял у школьных ворот. У него повсюду были татуировки. Руки он скрестил на груди, подбородок выставил вперед, губы сжал в тонкую линию. Когда я проходила мимо, он приподнял краешек рта, и на тротуар упал длинный плевок.

— Сью, — спросила я, когда Сью Леденец переводила меня через дорогу, — а кто этот дяденька с бритой головой?

— Дуг Льюис, — ответила она тихо. — Кто-то, похоже, наступил ему на больную мозоль.

Я теперь знала, как выглядит «поганец».

В четверг Дуг стоял там же, сгорбившись, потому что дул ветер. На этот раз он курил. Проходя мимо, я заметила одну вещь, на которую в прошлый раз не обратила внимания: на кистях его рук так и сяк извивались и переплетались зеленые змейки.

Случай в магазине

В субботу мы взяли новые брошюры и пошли в город проповедовать. Мы стояли на главной улице напротив баптистской церкви, Маргарет держала плакат, на одной стороне которого было написано: «Или вы не видите Знаков?», а на другой: «Христос умер за вас». У дяди Стэна был громкоговоритель, а папа с Альфом надели поверх курток щиты с надписью «Конец всему близок». Нел сказала, что тоже хочет плакат, тогда мы прислонили его к ее коляске, хотя саму ее в результате стало не видно. Остальные раздавали брошюры.

Было очень холодно. Во всех витринах мигало солнце. Один из торговцев с рынка сказал: «Ступайте проповедуйте где-нибудь в другом месте», а дядя Стэн ответил, что мы имеем такое же право стоять здесь, как и любой другой человек, и после этого мы некоторое время соревновались с торговцем, кто кого перекричит.

Дважды кто-то кричал «Штрейкбрехеры!», некоторые, проходя, плевали на землю. Дядя Стэн покраснел, но продолжал голосить, а Маргарет выпятила грудь и подняла свой плакат повыше. Гордон глубоко спрятал шею в воротник, полуприкрыл глаза и напряженно жевал.

Только два человека взяли брошюры, хотя я держала их именно так, как велел папа, не заслоняя рукой, и хотя мы задавали вопросы, наводящие на размышления. На первой странице брошюры были веселые люди, которые гуляли по саду. Дальше — град и молния, падающие здания, покореженные машины. Люди потрясали воздетыми к небу кулаками. Некоторые пытались заслониться руками. Мужчины были в банданах, с татуировками, в джинсовой одежде. У некоторых были в руках транзисторные приемники. Женщины были в мини-юбках, сильно накрашенные, на каблуках. Я от этого немного запуталась, потому что в жизни далеко не все братья выглядели веселыми и далеко не все Миряне ходили с транзисторами и в мини-юбках; например, тетя Джо, папина сестра, на фотографиях была в джинсах и ботинках «Доктор Мартенс», а миссис Пирс никогда не красилась.