Самая неслучайная встреча - [3]

Год спустя он добился близости с секретаршей своего деда, а затем и с няней своей младшей сестры. Нельзя сказать, чтобы он гордился своими новыми победами, но и не сожалел о них, как, вероятно, ему следовало. Секс был одной из немногих вещей, доставлявших ему радость в те дни.

Близость с этой женщиной наверняка скрасит сегодняшний унылый день. Да и не только сегодняшний, а все предстоящие четырнадцать дней.

У Ставроса вновь возникло дурное предчувствие. Это испытание не было просто попыткой в течение двух недель выдавать себя за обычного человека.

Себастьен оставил ему записку:

«Возможно, ты помнишь наш разговор в прошлом году, когда я приходил в себя после того, как ты меня спас из-под снежной лавины. Ты тогда приехал проведать меня. Ты открыл бутылку отличного пятидесятилетнего виски в мою честь. Я еще раз благодарю тебя за это.

Тогда ты рассказал мне, что утрата твоего отца придала тебе силы при раскопке снега, которым я был засыпан. Помнишь еще, как ты злился на своего деда за то, что он забрал тебя в Нью-Йорк и заставил откликаться на свое американское имя? Я подозреваю, ты сказал тогда, что ты не чувствуешь, что заслуживаешь права быть его наследником».

Себастьен постоянно упрекал Ставроса за то, что тот не ценит свою семью и наследство, поскольку у самого Себастьена таких преимуществ не было. Далее в своей записке он писал:

«Я выполняю твое желание. В течение следующих двух недель Стив Михаэлс перестанет существовать. Ни он, ни его богатства, ни его авторитет. Ты — Ставрос Ксенакис, который работает на компанию «Обслуживание бассейнов острова Закинф». Ты должен явиться по месту работы завтра в шесть часов утра, это три квартала от твоего дома.

Антонио не был разоблачен за две недели его испытания, поэтому я перевожу одну треть от моих пяти миллиардов в поисково-спасательный фонд. Поступи так же, Ставрос. Так мы спасем жизнь человека. И используй это время, чтобы примириться со своим прошлым.

Себастьен».

Ставрос лег спать гораздо позже, чем следовало, во-первых, из-за разницы во времени, а во-вторых, из-за мыслей о том, каким способом он смог бы выбраться из этой ситуации. Кроме того, он не мог заснуть в этой комнате на жесткой одноместной кровати. Но все же вскоре он заснул.

Ставрос проснулся даже раньше, чем было нужно, солнце светило ему прямо в глаза. Огромные грузовики со скрипящими тормозами грохотали под его открытым окном.

Ставрос с отвращением съел мюсли с консервированным молоком, которые он нашел в квартире. По дороге на «работу» он купил себе кофе.

Его шефа звали Йоннес. Ставрос получил от него папку с картой, несколькими чертежами и заказом. Потом шеф отдал ему связку ключей и указал на грузовик, забитый инструментами и оборудованием, и сказал, что Ставрос должен разгрузить его, так как назавтра ему машину не предоставят.

В этот момент Ставросу нужно было бы уже забронировать билет домой, но он оставил все кредитные карты в Нью-Йорке в соответствии с планом. Он участвовал в авантюрах Себастьена с первого курса университета и все еще был жив.

Следуя карте, он шел и узнавал дорогу, несмотря на изменения, произошедшие за восемнадцать лет. Его сердце билось все сильнее с каждой милей, легкие сжимались.

Он пять минут просидел на обочине подъездной дороги, стараясь избавиться от мрачных воспоминаний. Он попытался сконцентрироваться на изменениях в доме, в котором жила его семья до того момента, пока их размеренная жизнь не была нарушена из-за перевернувшейся в море лодки.

Вилла была ухоженной, но довольно скромной по современным стандартам. Его мать мечтала именно о таком доме, когда выходила замуж. Она была родом из местной рыбацкой деревни в южной части острова. Она настояла на том, чтобы ее муж использовал этот дом как свою базу. Это было место, где он мог насладиться отдыхом. Провести время со своими детьми. Мать называла его трудоголиком, который терял свои корни, проводя слишком много времени в Америке, и позволял интересам бизнеса доминировать и управлять его жизнью.

Вилла была старой, ей требовался ремонт, и отец поручил Ставросу обновить брусчатку перед центральным входом, а мать и сестры посадили бугенвиллею, которая сейчас цвела пышным розовым цветом, ярко выделяясь на белых стенах здания.

Воспоминания резали его, как нож. Ставросу захотелось развернуть грузовик и уехать отсюда прочь. Назад, чтобы предстать перед глазами деда? Назад к роли актера второго состава, которую он ненавидел, но был вынужден играть, потому что его отца — звезды подмостков — не было в живых?

Еще раз вспомнив Себастьена недобрым словом, Ставрос пробежал взглядом свой заказ. Ему не нужно было чистить бассейн, он должен был заменить треснувший кафель по периметру. Хозяйка дома должна была показать ему фронт работ.

Ставрос вздохнул, с отвращением вспомнив своего деда. Сначала он двадцать лет прожил под его диктатом, а теперь старик требовал, чтобы Ставрос женился. Ставрос больше не мог терпеть тот факт, что дед распоряжался его жизнью.

Ставрос позвонил, но никто не открыл ему дверь. Поэтому он вошел в калитку и пошел вниз по ступенькам во внутренний дворик, обнесенный белыми стенами, с одной стороны которого открывался вид на море. Прибытие технического специалиста не разбудило дремлющую Венеру.