Самая лучшая жена - [65]

Со временем они переехали в Миннесоту. Муж Роуз купил большое стадо овец и малюсенький домик. Роуз была замужем за ним сорок три года, а потом он умер от инфаркта. Он был намного старше Роуз и прожил долгую жизнь. На взгляд Роуз, он прожил такую жизнь, после которой не грех сказать: «Да! Славно я пожил!» Роуз искренне горевала по нему.

Без мужа ухаживать за овцами стало тяжело, и Роуз распродала их. Овцы разъехались по нескольким штатам. Кто-то покупал их в качестве домашних зверюшек, кто-то – на корм собакам, а кто-то – на отбивные с мятным соусом. Когда все овцы были проданы, Роуз стала водить автобус местного детского сада. Ей было под семьдесят.

Имена Роуз запоминала уже плоховато, но зрение у нее было хорошее, и автобус она водила аккуратно. Она всегда была осторожным водителем. Ей дали замечательный маршрут. Сначала она должна была забрать сам автобус на стоянке за гравийными карьерами, рядом с двухколейной железной дорогой. Затем Роуз должна была заехать за мальчиком, который жил с ней по соседству, рядом с бензозаправочной станцией. Потом она забирала хнычущего мальчика. Потом – девочку, которую мать всегда одевала в парусиновые жилетки, потом – мальчика, похожего на Орсона Уэллса,[21] потом – капризную девочку, потом мальчика, который вечно что-то бубнил себе под нос, потом – девочку, заклеенную невероятным количеством пластырей. После дома девочки с пластырями Роуз вела автобус по мосту через реку и ехала в гору. Там она забирала чернокожую девочку, воспитанного мальчика, мальчика-драчуна, еще одну чернокожую девочку и запыхавшуюся девочку. Последним был еще один мальчик, но он никогда не выходил к остановке.

Тринадцать пассажиров. Двенадцать, если не считать отсутствующего мальчика, но Роуз его всегда считала.

Но в то особенное утро, о котором пойдет рассказ, на остановках не оказалось соседского мальчика, хнычущего мальчика и девочки в парусиновой жилетке. Роуз подумала: «Грипп?» Она поехала дальше, но ни мальчика, похожего на Орсона Уэллса, ни капризной девочки, ни мальчика, бубнящего что-то себе под нос, на остановках не оказалось. Тогда Роуз подумала: «Ветрянка?» На остановке перед мостом девочки с пластырями не было, на дороге в гору Роуз тоже не увидела ни одного ребенка. Несколько смутившись, она подумала: «Может быть, сегодня воскресенье?» И тут она вспомнила, что на стоянке за гравийными карьерами не видела ни одного водителя автобуса и ни одного школьного автобуса, который пересек бы железнодорожный переезд. Если на то пошло, она вообще не видела на дорогах ни единой машины. Конечно, это были не скоростные автострады, но все же обычно на этих дорогах встречалось не так мало автомобилей. И тогда у Роуз мелькнула мысль: «Конец света?»

Однако она проехала по своему маршруту до самого конца. И хорошо сделала, потому что кто-то поджидал ее в конце подъездной дорожки у дома того мальчика, который всегда отсутствовал. Если точнее, там стояли двое. Роуз остановила автобус, мигнула фарами, как полагалось, открыла дверь и впустила пассажиров. Это были двое стариков. Один невысокого роста, второй долговязый. Они с трудом поднялись по ступенькам.

– Решили прокатиться нынче, джентльмены? – осведомилась Роуз.

Старики уселись у нее за спиной.

– Слава богу, тут чисто и пахнет хорошо, – сказал один из них.

– Я пользуюсь средством для мытья ванн и кафеля, – сказала Роуз. – Каждую неделю мою.

Долговязый старик сказал:

– Моя милая Роузи. Ты потрясающе выглядишь.

На самом деле так оно и было. Каждый день, отправляясь на работу, она надевала шляпу и белые перчатки, будто везла детишек в церковь или на какой-то особенный пикник.

– Ты могла бы стать первой леди, – продолжал долговязый. – Могла бы выскочить за президента.

Роуз удивленно посмотрела на его отражение в широком зеркале заднего вида и вдруг узнала его и ахнула. Потом она присмотрелась к старику невысокого роста и снова ахнула. Вот кто это были такие: Тейт Палинкус и Дейн Лэдд. Тейт был тем самым парнем, который обрюхатил Роуз в Южном Техасе перед войной. Дейн был военным, с которым она часто целовалась и обнималась в ту пору, когда оправлялась после родов в оклахомской клинике для незамужних матерей. Это тоже было до войны.

– Чтоб мне пропасть, – проговорила Роуз. – Вот уж не думала, не гадала, что снова увижу вас. Да еще в Миннесоте. Вот это мило.

Дейн проворчал:

– Ну скажи, разве этот Тейт Палинкус не сукин сын? Только что он рассказал мне, как обрюхатил тебя.

Тейт вмешался:

– Роуз. Я тогда не знал, что ты залетела. Мне никто про это не сказал даже много лет спустя, когда я стал тебя разыскивать. Это правда, Роуз.

– Тейт Палинкус, – сказала Роуз. – Мерзавец ты этакий.

Дейн проворчал:

– Заморочил голову пятнадцатилетней малышке. Нет, ничего противнее я сроду не слышал.

– Дейн Лэдд, – улыбнулась Роуз. – Старый ты шалопай.

– Она была чертовски хороша, – заявил Тейт.

– Уж мне-то можешь не рассказывать, – буркнул Дейн.

Роуз переключила скорость и развернула автобус.

– Ну, вы даете, – удивилась она, покачав головой. – Я чуть голову не потеряла.

– Не теряй свою милую головку, – посоветовал Дейн. – И свою чудную фигурку.