Самая крупная победа - [23]
У Мишки тоже, наверно, ничего не получалось, потому что на вопрос: «Ну как?» — он лишь уныло махнул рукой.
Когда, усталый и недовольный собой, я пришел домой, мать сказала, что прибегал Сева и просил обязательно зайти к нему.
— Ладно, — ответил я, — вот поужинаю… — и хотел сесть за стол, но он вдруг заглянул в комнату и обиженно крикнул:
— Что ж ты?
— Да понимаешь ли… — недовольно начал я.
А мать сказала:
— Ты не сердись, Сева, он только что приехал.
— А, ну тогда ладно, — смягчился он и с завистью посмотрел на мой чемодан. — Купили, да?
— Ага, — гордо кивнул я, вмиг забывая обо всех неприятностях.
Сева подошел, ощупал, авторитетно заключил:
— Мировецкий!
Потом спросил, когда мать вышла на кухню:
— Ну, сегодня-то мне удары покажешь?
— Вообще-то можно один, — с жадностью начиная есть, невнятно ответил я.
— Только оди-и-ин! — разочарованно протянул Сева. — Так мы с тобой Митьку целых два года не одолеем!
— А ты знаешь, какой он трудный — этот удар! — обиделся я.
Оглянувшись на дверь, встал и, памятуя о голове, ударил слева по воздуху.
— Видал?
— Да чего ж здесь трудного-то? — оттопырил нижнюю губу Сева. — Да хочешь, я так же сделаю!
Но в это время вошла мать, и я, удержав его за плечо, крикнул:
— Мам, я наелся, — и, подтолкнув Севу, вышел.
— Сначала я тоже думал — легко, — сказал я, когда мы оказались на полутемной лестничной площадке. — А как попробовал…
Из квартиры, со свертком под мышкой, вышла мать.
— Я в библиотеку, скоро приду, — сказала она.
— Ага, — кивнул я и, с трудом дождавшись, когда она спустилась вниз и вышла из подъезда, шепнул Севе: — Так вот смотри, — и поспешно, боясь, что помешают, встал в стойку. — Только смотри внимательно, понял? А то что-нибудь пропустишь, тогда все насмарку… И-и — раз!..
Я шагнул прямо на Севу, намереваясь эффектно задержать кулак перед самым его лицом. Но оттого, что на лестничной площадке было темновато, и оттого, что я еще не научился мгновенно определять дистанцию, не рассчитал и с хлюпом угодил ему прямо в нос.
— Чего ты дерешься-то! — закричал в полный голос Сева, поспешно сунул в нос указательный палец, вытащил, посмотрел: кончик был красноватый, во все горло завыл: — А-а-а! — и со всех ног бросился к своей двери. — Ма-ам! Посмотри, что Генка-пенка наделал!
— Да подожди, подожди ты! — попытался я удержать приятеля. — Да я же нечаянно!
Но уговоры не возымели действия, и, поняв это, я в одну секунду скрылся за своей дверью. Не успел вбежать в комнату и спрятаться за гардероб, как уличную дверь начали трясти, прямо с петель срывать.
— Эй-эй, очумели? — громыхнув табуреткой, крикнул из кухни дядя Владя.
— Вот полюбуйтесь, что ваш сыночек натворил! — раздался писклявый голос Денежкиной.
— Мамы дома нету… — пробурчал я, с опаской высовываясь из своего укрытия и краем глаза видя заплаканное, все в грязных потеках лицо Севы и сердитое — Денежкиной.
В комнату бочком протиснулся дядя Владя.
Денежкина резко обернулась в мою сторону.
— Да как же тебе не стыдно, а? — сразу же напустилась она на меня. — За что ты его так ударил?
— Я не ударя-ал… — хмуро ответил я.
— Как же так — не ударял? — прямо подскочила она от возмущения. — Тогда откуда же у него такой нос?
Я посмотрел: вот это да, раздулся-то как!
— Это я ему боксерский удар показывал…
Дядя Владя с ухмылкой почесал затылок, а Денежкина закричала еще громче:
— Ничего себе — показал! Чуть не убил мальчика! Не ожидала я этого от тебя. Ходишь к нам каждый день, телевизор смотришь, в шашки играешь, а сам… — Она в сердцах распахнула дверь и вышла, сердито дернув за собою Севу, будто он сам кому-нибудь нос расквасил.
10
В школе мне не повезло. Опять чуть не поставили в дневник сразу две тройки. Изо всех сил старался не привлекать к себе внимание учителей, сидел тихо-тихо: ни в крестики-нолики с Жорой не играл, не читал ничего постороннего, ни в кого жеваной бумагой не швырялся — и все-таки вызывали да вызывали…
У самой площади заметил Севу. Вспомнил, как он вчера нажаловался, и дал себе слово пройти молча мимо.
Отвернув голову в сторону, будто чем-то очень сильно заинтересовался, я краешком глаза зорко следил, что он будет делать. Видя, как он весь просиял, заметив меня, враждебно подумал: «Обрадовался! Прямо навстречу пошел, точно вчера и не он ябедничал!..»
Пройдя еще несколько шагов, я остановился. На пути, виновато улыбаясь, стоял Сева. Я сделал вид, будто только заметил его. Очень хотелось сказать что-нибудь обидное. Но он так посмотрел своими ясными, правдивыми глазами и тихо спросил: «Ген, ты на меня злишься, да?» — что я почувствовал к нему жалость, но, правда, сурово ответил:
— Конечно! Эх ты, нажаловался, мать привел! Я же нечаянно!
— Да это не я, она меня привела.
— Так чего же тогда все честно не сказал? — уже не так строго спросил я.
— Забыл… — прошептал он. — И потом… потом, у меня очень нос болел. Знаешь, как ты мне трахнул!
— Да я не сильно… — переступил с ноги на ногу я, воспринимая его слова как похвалу своему мастерству.
— Да-а, не сильно! — восторженно воскликнул он. — У меня прямо чуть весь нос не отскочил!
Я изо всех сил сдерживал довольную улыбку, но все-таки не сдержал.
Веселая, почти рождественская история об умной и предприимчивой собаке Люсе, которая, обидевшись на несправедливость, совершает побег из дома. После многих опасностей и приключений покорившая сердца нескольких временных хозяев беглянка благополучно возвращается домой как раз к бою новогодних курантов.Книга предназначена для детей среднего школьного возраста.
Весёлые школьные рассказы о классе строгой учительницы Галины Юрьевны, о разных детях и их родителях, о выклянчивании оценок, о защите проектов, о школьных новогодних праздниках, постановках, на которых дети забывают слова, о празднике Масленицы, о проверках, о трудностях непризнанных художников и поэтов, о злорадстве и доверчивости, о фантастическом походе в Литературный музей, о драках, симпатиях и влюблённостях.
Документальная повесть о жизни семьи лесника в дореволюционной России.Издание второеЗа плечами у Григория Федоровича Кругликова, старого рабочего, долгая трудовая жизнь. Немало ему пришлось на своем веку и поработать, и повоевать. В этой книге он рассказывает о дружной и работящей семье лесника, в которой прошло его далекое детство.
Наконец-то фламинго Фифи и её семья отправляются в путешествие! Но вот беда: по пути в голубую лагуну птичка потерялась и поранила крылышко. Что же ей теперь делать? К счастью, фламинго познакомилась с юной балериной Дарси. Оказывается, танцевать балет очень не просто, а тренировки делают балерин по-настоящему сильными. Может быть, усердные занятия балетом помогут Фифи укрепить крылышко и она вернётся к семье? Получится ли у фламинго отыскать родных? А главное, исполнит ли Фифи свою мечту стать настоящей балериной?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.