Самая кровная связь. Судьбы деревни в современной прозе - [81]

«Живут для людей, а на людей походить боятся...» — так характеризует Егор Дымшаков свою свояченицу, инструктора райкома Ксению Яранцеву, которая приезжала в колхоз и боялась хоть в чем-то проявить себя, свою личность, свою самостоятельность, свою индивидуальность. Отказ от всякой инициативы был принципом ее работы.

«Ксения была непоколебимо убеждена в одной истине — вышестоящим организациям и возглавляющим их работникам всегда известно все, и плохое и хорошее; что происходит в каждом районе, и если почему-либо в обкоме не находят нужным менять то, что на месте кажется уже отжившим, значит, не назрели еще условия для таких перемен. И не ее дело сомневаться в разумности того, что исходит свыше! Придет время — скажут! Она слишком маленький человек, чтобы рассуждать о достоинствах и недостатках тех, кто доверием ЦК поставлен ею руководить и кто, конечно, видит и дальше и лучше».

В своем поведении, своей работе Ксения следовала примеру своего непосредственного руководителя — второго секретаря райкома Коробина.

Коробин — энергичный, напористый работник, организатор с крепкой хваткой. Поэтому первый секретарь райкома, тяжело больной Бахолдин — старый коммунист-ленинец вначале не может понять, почему народ не принимает второго секретаря райкома. Даже нянечка, которая ухаживает за больным Бахолдиным, всем сердцем не любит Коробина. За что?

Люди чувствуют в Коробине за внешней правильностью и подчеркнутой, показной идейностью холодную черствость души. Великое слово «гуманист» для него по меньшей мере сомнительно. «Лежал бы лучше и не ввязывался не в свое дело, старый гуманист!» — раздраженно думает он о Бахолдине, когда тот пытается защитить Дымшакова. Коробину чужды запросы и интересы людей, он стремится руководить ими окриком, приказом, грубым администрированием.

«— Вот ты вроде стараешься, разъезжаешь по колхозам, сидишь на собраниях, проверяешь наши протоколы, что-то там советуешь секретарям..., — говорит Егор Дымшаков Еранцевой. — Ну, а скажи, что ты сделала для людей такое, чтобы они тебе спасибо сказали? Может, ты где какой колхоз из ямы вытащила или хотя бы на одной ферме порядок навела? Или на другое какое доброе дело коммунистов и всех других подняла?.. И получается странно даже, что ты ни за что не воюешь, а только со стороны за жизнью наблюдаешь и голую идейность разводишь. А вот вывести на чистую воду нашего Аникея или хоть присмотреть нам хорошего парторга вместо Мрыхина — на это у тебя гайка слаба! Ты — как печка, которую не в избе топят, а на улице, — вот она и дымит на ветер!.. Ты хоть раз со мной говорила по душам? Знаешь, что меня мучает, днем и ночью покоя не дает? А я ведь тебе какой ни на есть родственник! Что же тогда о других наших коммунистах говорить! Давай по списку любого — голову даю на отруб, что по анкете, может, и знаешь кое-кого, а по жизни — нет! Вот после этого и решай, какой ты работник и можешь ли ты меня учить и агитировать, как мне надо работать, по какой мне правде жить!..»

«Звонарей и указчиков у нас в колхозе хоть отбавляй», — такой приговор выносит рядовой коммунист Дымшаков методам руководства Коробина и Ксении Яранцевой. И где-то в глубине души, как ни сопротивляется внутренне этому Ксения, она чувствует правоту Дымшакова. Да, он в меньшинстве пока, он озлоблен и неуемно горяч, но живет в нем упрямая вера в свою правоту, и глубокой убежденностью дышат его слова, брошенные в лицо Ксении: «Партия мою сторону держит, а не твою...»

Роман проникнут атмосферой крутого, принципиального перелома в нашей жизни:

«Ты в каком годе живешь — в прошлом или нынешнем? Хватит жить с оглядкой да с опаской... Если уж сейчас всю правду не говорить, тогда во что верить и зачем жить?» — требовательно спрашивает Корнея Яранцева Егор Дымшаков.

Этот свежий, очистительный ветер перемен пронизывает роман. То новое, что вошло в нашу жизнь, представлено в романе отнюдь не декларативно, но в реальных типических характерах, выражающих прогрессивную тенденцию времени.

Это не только Егор Дымшаков, воплощающий в себе то лучшее, передовое, высоко идейное в народе, на что опирается партия в своей борьбе. Это и молодой партийный работник Константин Мажаров, и тяжело больной секретарь райкома Бахолдин — носители истинно ленинских принципов партийности, подлинные руководители и вожаки масс.

В романе, наполненном публицистическими раздумьями о жизни, широко раскрыты те принципы партийного руководства, которые сегодня столь смело и последовательно внедряет в жизнь наша партия.

Для Константина Мажарова, его учителя Бахолдина страстная любовь к людям, активное вмешательство в жизнь не отвлеченные моральные принципы, а выстраданные жизнью убеждения, подлинный жар души. Это гуманисты в самом высоком значении этого слова. Смысл жизни для них — в повседневной борьбе за человека, за счастье людей.

«У нас долгое время существовало мнение, да и сейчас мы от него еще не избавились, что для партийной работы вроде годится любой человек. Мы обычно отдаем предпочтение специалистам — агрономам, зоотехникам, если речь идет о сельском районе, или инженерам, если нужен работник в промышленный район, а вот разбирается ли такой человек в людях, любит ли он их, тянет ли его к ним, нас почему-то меньше всего тревожит, а это ведь корень всего!.. Черствый, глухой к человеческим нуждам и запросам работник может походя разрушить то, что мы воспитываем в людях годами!..» — говорит Константину Мажарову, благословляя его на партийную работу, мудрый, опытный коммунист секретарь райкома Бахолдин.