Самая кровная связь. Судьбы деревни в современной прозе - [73]
Пожалуй, с самой большой силой и убедительностью зрелое, развитое чувство истории и народности в нашей литературе проявилось в книгах о революции и Великой Отечественной войне.
За этим потребность глубоко современная и гуманистическая: вглядеться в духовные и нравственные ценности советского человека и общества, выявившие себя в час крайнего, смертного испытания.
Потребность эта выражает, как мне представляется, все ту же глубинную закономерность жизни, аккумулируемую литературой, наиглавнейшую особенность современной нашей жизни и литературы, заключающуюся в обостренном внимании к проблеме ценностей, внутренних человеческих, гуманистических ценностей, осмысляемых в нашей литературе конкретно, социально-исторически.
Вспомните время пятидесятых — начала шестидесятых годов. Тогда эти качества литературного процесса — историзм и обостренный интерес к ценностям национальной культуры, философский подход к человеку — еще не были на первом плане. Литература в значительной своей части страстно решала другие задачи, так сказать, ближнего боя. Не решив их, она не подошла бы вплотную к задачам сегодняшнего дня. По общему тогда признанию, ведущим жанром прозы в ту пору были повесть или рассказ.
Повесть сохранила свое значение и поныне, в лучших своих проявлениях, скажем, в творчестве Айтматова, Битова, Белова, Быкова, Распутина, Друцэ, Матевосяна, резко углубив свое нравственно-философское наполнение. Тем же путем развивается в лучших его проявлениях и рассказ.
Но характерно, что с конца 60-х годов все большее значение в литературе приобретает роман. Причем роман в первую очередь социально-эпический. Этот жанр, постигающий в единстве философию человека и философию истории, требует от художника особой зрелости мысли и таит в себе значительные трудности. Взыскательный и требовательный разговор критики о достижениях и просчетах современной литературы в этом наитруднейшем и вместе наиважнейшем жанре еще впереди. А пока огласим хотя бы далеко не полный перечень книг последнего времени, принадлежащих к этому жанру, просто для справки, для сведения, для размышления (некоторые из них начаты в предшествующее десятилетие и завершены сейчас):
«Открытие мира» В. Смирнова, дилогия «Семья Ульяновых» М. Шагинян, «Сибирь» Г. Маркова, «Кровь и пот» А. Нурпеисова, «Берег ветров» А. Хинта, «Соленая Падь» С. Залыгина, «Полесская хроника» М. Мележа, «Пряслины» Ф. Абрамова, «Вечный зов» А. Иванова, «Судьба» П. Проскурина, «Юность в Железнодольске» В. Воронова, «Предел» Г. Коновалова, «Циклон» О. Гончара.
Разумеется, художественный уровень перечисленных романов далеко не одинаков. Но ведь какая-то, видимо, неотложная потребность времени вызвала к жизни и развернула по фронту литературы этот жанр?! Жанр, в котором особенно резко выразилось обострившееся в народе чувство истории, его интерес к своему великому и трудному историческому пути.
Что это за потребность? Она выражает духовные нужды нашего времени, времени развитого социализма, когда столь явственно обозначилась внутренняя потребность людей прикоснуться к первоосновам, осмыслить жизнь и свое место в ней, соотнести современную нам действительность с идеалами дедов и отцов, понять исторические судьбы народа в соотношении с личной судьбой и судьбой человечества. Этим, думается, продиктован возрождающийся интерес к социальному роману, к жанрам эпическим. Движение жанров всегда выражает в литературе движение идей. Заметный рост интереса в нашей литературе к жанрам романно-эпическим, мне представляется, неразрывно связан с тем углублением историзма и народности, которое характерно для советской литературы последних лет.
Как справедливо указывает современный исследователь эпоса М. Шолохова Л. Якименко, эпический жанр в русской классической литературе рос из жгучего, непрекращающегося интереса к жизни, думам, чаяниям, борьбе трудового народа, в познании которого русские писатели всегда видели одну из величайших социальных, нравственных целей искусства. «В эпопее, то есть в произведении, повествующем о жизни народа в поворотные моменты исторического развития, выражались достижения художественной мысли целой эпохи» (Якименко Л. Творчество М. А. Шолохова. М., 1970) — утверждает он.
Такое понимание эпоса, в основе которого — великие традиции русской классики, могучий творческий опыт М. А. Шолохова, дает основание исследователю поставить вопрос о дифференциации романных жанров, поскольку далеко не всякий роман может претендовать на то, чтобы называться эпическим.
Лишь обращение романа к важнейшим историческим событиям народной жизни, изображение народа как решающей силы общественного развития, наличие в романе философии истории, глубокого художественного постижения закономерностей ее развития, выраженного в характерах типических, поднимает этот жанр до уровня эпического.
Помнить об этом сегодня необходимо потому, что при том внимании литературы к жанру романа, когда появляются все новые и новые крупномасштабные художественные полотна, когда жанр романа становится даже модным, злоупотребление понятием «эпопея» ведет к снижению критериев. Между тем именно в жанрах эпических, заключающих в себе не просто описание событий и воспроизведение характеров, но — философию, мировоззрение эпохи, успехи наши, в сравнении со «снежными вершинами» прошлого, особенно скромны. Сегодня мы можем говорить пока что лишь о начале процесса, о начале поворота современной прозы к созданию крупных, масштабных произведений о жизни народа в эпическом плане.
Трагическая судьба и правда «Тихого Дона», этого великого романа — тема книги известного литературоведа и критика, члена-корреспондента РАН Ф. Ф. Кузнецова. Автор рассказывает об истории поиска черновых рукописей первых двух книг романа, выкупленных, с помощью В. В. Путина, Российской академией наук, и впервые научно исследует рукопись как неоспоримое свидетельство принадлежности романа «Тихий Дон» М. А. Шолохову. В книге впервые исследуются прототипы героев «Тихого Дона» — казаков станицы Вёшенской и близлежащих хуторов, прежде всего — Харлампия Ермакова, прототип Григория Мелехова и командующего армией вёшенских повстанцев Павла Кудинова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«„Герой“ „Божественной Комедии“ – сам Данте. Однако в несчетных книгах, написанных об этой эпопее Средневековья, именно о ее главном герое обычно и не говорится. То есть о Данте Алигьери сказано очень много, но – как об авторе, как о поэте, о политическом деятеле, о человеке, жившем там-то и тогда-то, а не как о герое поэмы. Между тем в „Божественной Комедии“ Данте – то же, что Ахилл в „Илиаде“, что Эней в „Энеиде“, что Вертер в „Страданиях“, что Евгений в „Онегине“, что „я“ в „Подростке“. Есть ли в Ахилле Гомер, мы не знаем; в Энее явно проступает и сам Вергилий; Вертер – часть Гете, как Евгений Онегин – часть Пушкина; а „подросток“, хотя в повести он – „я“ (как в „Божественной Комедии“ Данте тоже – „я“), – лишь в малой степени Достоевский.
«Много писалось о том, как живут в эмиграции бывшие русские сановники, офицеры, общественные деятели, артисты, художники и писатели, но обходилась молчанием небольшая, правда, семья бывших русских дипломатов.За весьма редким исключением обставлены они материально не только не плохо, а, подчас, и совсем хорошо. Но в данном случае не на это желательно обратить внимание, а на то, что дипломаты наши, так же как и до революции, живут замкнуто, не интересуются ничем русским и предпочитают общество иностранцев – своим соотечественникам…».
Как превратить многотомную сагу в графический роман? Почему добро и зло в «Песне льда и огня» так часто меняются местами?Какова роль приквелов в событийных поворотах саги и зачем Мартин создал Дунка и Эгга?Откуда «произошел» Тирион Ланнистер и другие герои «Песни»?На эти и многие другие вопросы отвечают знаменитые писатели и критики, горячие поклонники знаменитой саги – Р. А. САЛЬВАТОРЕ, ДЭНИЕЛ АБРАХАМ, МАЙК КОУЛ, КЭРОЛАЙН СПЕКТОР, – чьи голоса собрал под одной обложкой ДЖЕЙМС ЛАУДЕР, известный редактор и составитель сборников фантастики и фэнтези.
«Одно из литературных мнений Чехова выражено в таких словах: „Между прочим, читаю Гончарова и удивляюсь. Удивляюсь себе: за что я до сих пор считал Гончарова первоклассным писателем? Его Обломов совсем не важная штука. Сам Илья Ильич, утрированная фигура, не так уже крупен, чтобы из-за него стоило писать целую книгу. Обрюзглый лентяи, каких много, натура не сложная, дюжинная, мелкая; возводить сию персону в общественный тип – это дань не по чину. Я спрашиваю себя: если бы Обломов не был лентяем, то чем бы он был? И отвечаю: ничем.
Статья А. Москвина рассказывает о произведениях Жюля Верна, составивших 21-й том 29-томного собрания сочинений: романе «Удивительные приключения дядюшки Антифера» и переработанном сыном писателя романе «Тайна Вильгельма Шторица».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.