Самая кровная связь. Судьбы деревни в современной прозе - [14]

«...Литература, как и вся система нашего общественного воспитания, — вторит прозаику критик, — обязана способствовать тому, чтобы в отношении к природе быстрее преодолевались проявления потребительской, близоруко-прагматической психологии, вред от которой увеличивается по мере роста технической вооруженности современного человека. На смену этой психологии придет — а в нашем обществе уже приходит — новое отношение к природному миру, отношение не только подлинно хозяйское, но и дружеское, полное умной заботы о живой природе как общественном богатстве, которое надо не только сохранить, но и умножить».

И вместе с тем авторы диалога «Неизбежность гармонии» резко подчеркивают новое качество отношения к природе, определяемое нашим общим революционно-преобразовательным отношением к жизни, необходимость «синтеза, сочетающего и активно-творческое отношение к природному миру, и «старую» способность наслаждаться его поэзией, его вечной красотой, если хотите, быть добрым, отзывчивым его созерцателем».

Разрыв этого диалектического единства, преувеличение одной из его сторон за счет другой приводит к нарушению гармонии человека и природы, оборачивается либо голым, прагматическим технократизмом, либо сентиментально-романтическим консерватизмом, проявляющим себя в отрицании социального и научно-технического прогресса в принципе. Между тем, справедливо говорили участники диалога, преобразующая роль человека, революционное и вместе с тем подлинно хозяйское отношение человека к окружающей среде — фактор наиглавнейший, ибо человек по природе своей не может быть только созерцателем природы, но — в этом суть, смысл человеческого бытия — ее преобразователем. Непонимание этого и проявляется в тоске по «нетронутой природе», по старинным, патриархальным формам сельской жизни.

Поставив нравственные искания современной литературы (не только деревенской, ибо, скажем, прозу Ю. Казакова, Г. Семенова, да и В. Лихоносова впрямую к ней не отнесешь) в этот социально-философский контекст эпохи, мы глубже и полнее их поймем. Об этом выразительно сказал в дискуссии «Современная деревня и литература» Федор Абрамов, подчеркнув социальный аспект той же самой проблемы: «Столь пристального внимания именно к нравственным истокам характера человека деревни литература еще не знала. И объясняется это особенностями переживаемого нами момента, вполне сопоставимого по своим масштабам с периодом коллективизации. Сегодня речь идет об изменении всего облика крестьянской России, с которой прочно связаны наши духовные, этические, эстетические ценности. Старая деревня, с ее домами-хороминами, северными дворцами, что поражают воображение каждого человека, уходит навсегда. Круто меняется и сам крестьянин — тот крестьянин, который победил, пойдя за партией большевиков и рабочим классом, в гражданской войне, тот крестьянин, который вынес основное бремя войны Отечественной, тот крестьянин, чьим трудом была восстановлена страна после войны.

Уходят эти вот люди, эта вот деревня, и естественно, что писатель сегодня всматривается: а что же уходит, как все это было? И этот интерес нельзя объяснить простым пристрастием к патриархальной старине, — исследуются проблемы нашего национального развития, наших исторических судеб» («Вопросы литературы», № 1971, № 8).

Как сказано в журнальном отчете об этом обсуждении, «в ярком, взволнованном выступлении Ф. Абрамова были высказаны некоторые мысли, ставшие потом предметом дискуссии». В частности, И. Винниченко, полемически отвечая Ф. Абрамову, говорил: «...Без разумения прошлого не постичь в полной мере настоящего. Беда, однако, состоит в том, что авторы многих произведений современной прозы, обращаясь к прошлому, и рассматривают его с позиций прошлого, не желая замечать тех значительных процессов, что происходят в сегодняшней колхозной жизни. Несомненно, что наше крестьянство за свою долгую и трудную историю выработало в своей среде непреходящие духовные ценности. Но ведь эти ценности важны не сами по себе, а с точки зрения нашего движения вперед. Вот об этом и надо писать, а не вздыхать без конца по поводу того, что старая деревня безвозвратно уходит в прошлое. Тем более что и само колхозное крестьянство отнюдь не вздыхает по уходящему старому, а безмерно радуется всему новому, прогрессивному, что пришло и преобразило всю его жизнь».

Вот какие страсти кипят среди писателей, посвятивших себя теме деревни! Критика обязана выработать свой точный социально-философский взгляд на эти процессы. Она призвана осмыслить во всей глубине и противоречивости, во всем реальном значении те изменения, которые переживает сегодня деревня, равно как и те отзвуки, которые дает этот переворот в современной литературе.

Право — и обязанность! — литературы — понять, осмыслить, запечатлеть на полотне и то, что уходит, и то, что нарождается. Но здесь важна позиция писателя! Будет ли она не только объемной, но и попутной историческому развитию, стремлениям и чаяниям крестьянина, всего советского народа, или же, как говорил В. И. Ленин, сентиментально-романтической? В первом случае литература даст реальную истинную картину исторических судеб нашей деревни в ее развитии, правдиво, трезво воссоздаст деревню старую, уходящую, при этом бережно отнесется к ее подлинным, гуманистическим ценностям и вместе с тем откроет новые типические характеры и обстоятельства, выражающие жизнь в динамике ее развития. Во второй — картина жизни будет смещена, искажена, сдвинута в прошлое, представлена в явно идеализированном, идиллическом, сентиментально-романтическом свете.