Самая долгая ночь - [12]

Вдруг Джинни вспомнила, что ростбиф, пожалуй, уже остыл, и пригласила гостей к столу. Она расставила карточки так, чтобы разбить пары. Идею Джинни почерпнула из какого-то женского журнала. Если кто-то из гостей и имел что-нибудь против новомодного веяния, вслух об этом не сказал. Нэт Кольер заняла место в конце стола, через три человека от своего мужа Пола, который сидел, уставившись на пустую тарелку.

Митч расположился рядом с Нэт. Соседка одарила его широкой улыбкой, и это сработало как выключатель в его голове. Он повернулся к Нэт, и они стали оживленно болтать.

«Минутку!» – пронеслось в мозгу у Джинни.

Она что, на самом деле посадила мужа рядом с Нэт? Женщина замерла, не дойдя до стола, и принялась вспоминать. Нет, она хотела посадить Митча рядом с Кэтти – это была бы эдакая маленькая шутка, о которой никто не знал, а Нэт должна была сесть напротив. Теперь же новенькая оказалась в самом конце стола рядом с Митчем. Как могла получиться такая путаница? Единственное объяснение – муж сам поменял карточки, желая, чтобы его соседкой по столу была симпатичная молоденькая Нэт.

Джинни передернуло от негодования. Митч, этот идиот, возомнил себя хитрым. Он решил, что она ничего не заметит. Нет, Джинни раскусила эту авантюру за пару секунд, но все равно попала в западню: люди-то уже расселись. Не заставлять же их пересаживаться.

Пэтти повернулась к подруге и взяла ее за руку.

– Ты в порядке? – прошептала она.

Джинни тряхнула головой и улыбнулась.

– Да, спасибо. Я просто задумалась. Митч! Мясо! – скомандовала она, откашлявшись.

Муж приподнял палец – мол, слышу, – а сам продолжал ворковать с Нэт.

Джинни ощутила, что краснеет. Тыкать в нее пальцем, даже не глядя в ее сторону! Женщина поправила фартук. Зубы скрежетали. Откинувшись слегка на спинку стула, Нэт кивала Митчу, который, наоборот, придвинулся к ней поближе, положив руку на спинку ее стула.

Наконец Митч закончил свою мысль, которую пытался донести до собеседницы, не глядя махнул Джинни рукой и направился на кухню за ростбифом. Муж всегда лично нарезал мясо для гостей, но чтобы сам ходил за блюдом, такого Джинни не припомнит. Обычно он сидел за столом, улыбался, подмигивал и шутливо интересовался, когда же они будут ужинать. Джинни осознавала, что очень привязана к мужу и сейчас просто придирается. Он казался очень красивым, когда вернулся из кухни с большим оранжевым блюдом в руках. Высокий… грудь колесом… посеребренные сединой волосы… Все женщины улыбались, глядя в его сторону. Митч схватил разделочный нож и стал показывать сценку, как он выследил зверя, освежевал и приготовил собственными руками. Гости одобрительно закивали головами, загалдели. Джинни принесла гарнир, а Нэт – свой несуразный мясной рулет. В глубине души Джин понимала, что в данный момент использует «соперницу», чтобы еще ярче подчеркнуть свое превосходство, но раз уж гостья принесла мясной рулет, оставлять его в одиночестве на кухне было бы еще хуже. Джинни расставила яства на столе. Ложки лежали таким образом, чтобы каждый мог сам положить себе еду. Кушанья, на приготовление которых ушло несколько часов, будут поглощены в считанные минуты.

– Прошу, угощайтесь, – сказала Джинни.

Все начали пить и есть, сопровождая праздник желудка ненавязчивой беседой. Джинни любила наблюдать, как гости накладывают еду, слышать довольное причмокивание и легкое позвякивание столового серебра о фарфор. Свечи потрескивали и постепенно становились короче. Из задних комнат доносились едва слышные детские голоса, звуки музыки, пение.

Северный ветер дует и свищет,

Снег заметает все кругом.

Бедняжка малиновка гнездышко ищет.

Где же ее отчий дом?

Может, укроешься в теплом амбаре,

Спрятав клюв под крыло?[13]

Песенка повторялась снова и снова. Как мило и невинно! Прекрасные детки, неуверенно повторяющие слова шепелявыми голосочками.

Сидя за столом, Джинни ощутила нечто сродни нежности. За окнами смеркалось. Слышалось кваканье жаб. Если все пройдет хорошо, летом она устроит вечеринку на свежем воздухе. Воздух здесь очень приятный, не то что в Сент-Луисе, где прошло ее детство. Летними вечерами там трудно дышать: такое впечатление, что воздух пропустили через мокрую ткань.

– Все очень вкусно, мадам, – сказал Вебб.

Брауни Фрэнкс громко рассмеялась над чем-то, что сказала Кинни. Все шло как надо.

И тут известный подстрекатель Слокум небрежным тоном произнес:

– Вы слыхали о недавней показушной затее на Северном испытательном полигоне?

– Не начинай, – поднял обе руки Дик Харбо.

Джинни не могла спокойно смотреть на его пальцы. Они были сморщенными и деформированными, как кончики оплывших свечей. Вероятно, это последствие болезни, которую Дик подхватил во время изоляционных работ.

– Сегодня утром я там побывал, – продолжал Слокум. – У меня есть приятель, еще по Бельвуару, который оставил службу и сейчас работает в «Дженерал электрик». Он отвез меня туда и все показал. «Дженерал электрик» и ВВС строят ангар для атомного самолета. Цена – восемь миллионов. Ничего, признаться, в этом не понимаю, но у них точно есть очень много красивых чертежей.

– Все это фигня, – заявил Харбо.