Самая долгая ночь - [10]

Брауни Фрэнкс развлекала дам ценной информацией о раскрасках по номерам, которыми она просто бредит. Ей вообще нравится прикладное искусство. Не исключено, что странное деревянное ожерелье у нее на шее – дело ее рук. Нечто подобное обычно дают погрызть детям, когда у них режутся зубки. Впрочем, наблюдать, как Брауни пытается вовлечь Кэт Энзингер в обсуждение, оказалось довольно забавно – как если бы она пыталась продать печенье девочек-скаутов телефонному столбу.

Пэтти Кинни наклонилась к Джинни, ее зеленые глаза сверкали из-под копны волос коньячного цвета.

– Посмотришь на тебя, Джинни, ну леди до мозга костей. Уже все гости прибыли?

Попивая коктейль, хозяйка дома окинула взглядом гостиную.

– Нет новой пары, – заметила она. – Кольера с женой.

– Ты уже видела их?

– Еще нет.

Пэтти многозначительно хмыкнула, давая понять, что отсутствие информации – тоже информация. Из всех, кто здесь присутствовал, она была ближайшей подругой Джинни. Их мужья в одно и то же время служили в Бельвуаре, в Израиле.

Снова позвонили в дверь.

– Это, должно быть, они, – догадалась Джинни.

Черные нарисованные брови взметнулись вверх, лицо выражало заинтересованность.

– Оставайся здесь, – рассмеявшись, сказала она.

Пэтти скорчила рожицу.

Лавируя между гостями, Джинни подошла к компании мужчин, потягивающих напитки из стаканов.

– Митч, – прошептала она.

Муж нехотя взглянул на нее, не желая отвлекаться от оживленного разговора.

– Дверь, – повысила голос Джинни, взяв его под руку.

– А-а-а, – вздохнул Митч и направился с ней в прихожую.

Муж как-то обмолвился, что не понимает, зачем встречать гостей, взявшись под руки, как влюбленные на прогулке. Джинни объяснила, что таким образом они задают дружелюбный тон званому вечеру. Она верила, что светские манеры – это важно. Любое действие человека работает на его образ, а уж первое впечатление, разумеется, невозможно произвести дважды. Именно поэтому полотенца для рук в ее доме были выглажены, дозатор мыла начищен до блеска, а свежие следы от пылесоса на ковре красноречиво давали понять, что здесь следят за чистотой. Проходя мимо зеркала, Джинни коснулась волос. Разумеется, все в порядке, иначе и быть не могло, поскольку лак покрывал каждый дюйм ее прически. Она распахнула дверь.

– Вы, должно быть, Кольеры, – заулыбалась Джинни, разглядывая стоящую перед ней пару.

Мистер Кольер, темноволосый и черноглазый, держался несколько скованно. Его супруга красотой не блистала. Лицо казалось несколько узковатым, с далеко не идеальными чертами, но в целом девушка выглядела довольно миленькой. На ней было синее платье с воротником в спортивном стиле (недостаточно элегантное для вечеринки), на шее нитка жемчуга (уже лучше), волосы собраны в пучок. В руках – большое блюдо с завернутым в целлофан мясным рулетом. Джинни молчала несколько секунд, уставившись на мясо, но, сообразив, что это неприлично, поспешила отвести взгляд. Не нужно было ничего приносить. Миссис Кольер наверняка что-то перепутала. Джинни даже немного рассердилась, ведь ее приглашение было вполне понятным. И тут же она ощутила к этим людям что-то вроде жалости. Нет, она будет великодушной.

– Мастер-сержант, – поприветствовал Митча рукопожатием Пол Кольер.

Митч, в свою очередь, улыбнулся жене коллеги:

– Миссис Кольер. Рад вас видеть.

– Пожалуйста, зовите меня Нэт, – предложила она. – А это наши дочери – Саманта и Лидди.

Молодая женщина слегка подтолкнула дочерей вперед. Это были симпатичные черноволосые девочки: младшенькая – круглолицая и ясноглазая, а старшая – худощавая и длинноволосая, вылитая мать.

– Поздоровайтесь, – подсказала Нэт.

– Здравствуйте, – не растерялась старшая.

Малышка же стояла как вкопанная, не смея произнести ни слова.

Лупе появилась как раз вовремя.

– Пойдемте со мной, крошки, – предложила она с улыбкой и протянула руку.

Няни имели в запасе несколько коробок попкорна «Крекер Джек»[11], магнитофон RCA Victor и несколько слегка затасканных кукол.

Казалось, что младшая вот-вот разревется, но ее сестра храбро зашагала по коридору, и малышка послушно засеменила следом, лишь раз оглянувшись на мать. Помахав ободряюще дочерям, Нэт повернулась к хозяевам: блюдо ей явно мешало.

– Куда это поставить? – поинтересовалась она.

Митч взглянул на гостинец.

– А что это у нас? – спросил он таким тоном, каким обычно разговаривают с детьми или умственно отсталыми.

– Мясной рулет.

– Очень мило, что вы не с пустыми руками, – похвалила Джинни. – Сейчас мы найдем ему место.

Нэт прошла за хозяйкой на кухню и, увидев столы, заставленные всякой всячиной, остолбенела. Джинни заметила, какое впечатление произвело на гостью все это гастрономическое великолепие: огромный ростбиф с морковью, заливное с томатами, красный желированный салат, утыканный маленькими зефирками и крендельками. Вся еда была разложена в оранжевую посуду фирмы Pyrex.

– Ой, – смутилась Нэт. – А я-то думала, надо принести что-нибудь с собой.

Джинни улыбнулась.

– Не волнуйтесь об этом, – успокоила она женщину, жестом показывая, куда поставить блюдо.

Нэт подвинула в сторону одну из тарелок и со стуком поставила блюдо на стол. Освободив рулет от целлофана, женщины какое-то время разглядывали его – жирный, с коричневой корочкой, украшенный оливками.